Богиня маленьких побед

– Я пережил два страшных глобальных конфликта. И устал постоянно бояться третьего. Мне не известно, какой будет третья мировая война, но уверен, что до четвертой доживут очень и очень немногие. – Он вышел из машины и негромко хлопнул задней дверцей. – Примите мои поздравления с успешной сдачей предпоследнего экзамена.

– А что, будет еще один?

– Последний будет, когда вы запрыгаете в могиле, Гёдель.

С этими словами Эйнштейн, даже не попрощавшись, исчез в глубине небольшого белого домика.

– Что он хотел этим сказать?

– Это всего лишь шутка, Курт!

– Я никогда еще не видел его таким подавленным.

– Он тратит слишком много сил в этом своем комитете[86]. Я, конечно, с уважением отношусь к его пацифизму, но ящик Пандоры уже открыт. Русские не станут особо церемониться. И добиться военного превосходства, владея силами ядерного устрашения, в интересах Соединенных Штатов.

– Оскар! Война закончилась. Давайте не будем опять погружаться в этот ужас.

– Страх теперь должен быть распределен поровну.

– Вы настроены слишком пессимистично.

– Я реалист, друг мой. Вам, как логику, следует проанализировать изменения в сочленении различных звеньев истории. Равновесие ведущих держав мира приобрело новые черты.

– В сложившейся ситуации я считаю пагубным наращивание гонки вооружений и военную истерию против России.

– Против Советского Союза, Гёдель! Советского! Воспользуйтесь нынешним затишьем и вернитесь к работе. Вас все это не коснется, а если даже и коснется, то лишь самую малость.

35

– Mein Gott! Где вы взяли это рубище?

Энн покружилась, чтобы Адель могла ею полюбоваться. Накануне, после вылазки в кино вместе с Адель, она, не раздеваясь, рухнула в кровать. Проснулась совершенно разбитой, но при этом по достоинству оценила чувство физической усталости, в последнее время подзабытое и теперь вернувшееся. Молодая женщина даже решила устроить после обеда небольшую пробежку. После обжигающего душа, чашки крепкого кофе и двух таблеток «Алка-Зельтцера» она натянула старый свитер с эмблемой Принстона – нанесенный методом шелкографии тигр уже стал увядать. Энн уже не помнила, какой случайный жених оставил его в шкафу. Но точно не Уильям: после отъезда Энн он тщательно разобрал вещи, упаковал все свое в три чемодана и отвез отцу.

– Я предпочла бы ваше старое тряпье. Умеренность от небрежности отделяет некоторое расстояние. Чему-чему, а этому мать должна была вас научить, какой бы строгой она у вас ни была.

Молодая женщина теребила бесформенный рукав плаща. Она была не до конца честной с Адель.

– Мама всегда одевалась с иголочки. Просто я не унаследовала ее элегантности, в чем она нередко меня упрекала.

Миссис Гёдель на возражение не отреагировала, вполне возможно, что после вчерашней эскапады она была готова простить Энн все ее былое привирание и недомолвки.

– Знаю я таких дам. Они никогда не допускают импровизации.

Места для нежности Рэчел тоже не оставила. Адель оказалась достаточно проницательной, чтобы понять это самостоятельно, не заставляя Энн приоткрывать завесу над своим прошлым. Молодая женщина все больше проникалась уважением к чуткости миссис Гёдель, в которой не было даже намека на угодничество или раболепство.

– Я тоже никогда не любила выглядеть элегантно, потому что была начисто лишена аристократического лоска. Ловкость в обращении со столовыми приборами, светская беседа, все это…

– Тем не менее на фотографиях вы выглядите очень нарядно.

– Вам застит взор «ретростиль» старых фотографий, радость моя. Мы жили небогато, и мне приходилось довольствоваться небольшим обрезом ткани. Пуговицы я срезала со старой одежды и пришивала к новой. Хорошенькая шляпка возносила нас до немыслимых высот. Как жаль, что сегодня женщины их больше не носят!

– Элегантность зависит не от денег.

– А от уверенности в себе. Эта черта приходит с воспитанием. Мне в детстве не привили качеств, позволяющих распивать чаи на светских раутах в Принстоне.

– В научных кругах это не является приоритетом.

– Вот здесь вы правы, неряха этакая! Альберт всегда выглядел так, будто спал, не раздеваясь. Но мой Курт – никогда. Я тратила уйму времени, чтобы выгладить ему рубашки. Даже в самые трудные моменты нашей жизни муж выглядел безупречно. Я за этим следила. «Элегантность» для него была очень важным словом, причем в самых разных сферах.

– Мне как-то довелось присутствовать на лекции, посвященной проблеме «математической элегантности».

– А вы не теряетесь. Да и с толку вас не собьешь.

Адель почесала макушку. Энн было подумала, что она ограничится тем, что выкажет отсутствие интереса к этой теме, но пожилая дама ее удивила:

– Математическая элегантность. Понятие, совершенно недоступное нам, простым смертным.

– Я думала, что оно некоторым образом связано со стройностью мысли. Примерно то же, что и в «принципе бритвы Оккама»[87]: простейшее объяснение всегда является лучшим.