Богиня моря

– Очень плохо. Как тебе удалось так пораниться?

– А что там?. – шепотом спросила она.

– Большой и глубокий порез. И я даже не знаю, целы ли у тебя кости.

– Целы ли кости?.. – в ужасе повторила она.

Нет, не может быть! В прошлом году один из ее знакомых сломал парочку ребер, свалившись с лошади во время игры в поло, и от боли потерял сознание… У нее же ничего подобного не наблюдалось: просто сильное жжение и дергающая боль. Линда попыталась рассмотреть ранение. Однако то, что явилось ее взору, было гораздо хуже, чем она могла себе представить. Рана была рваной, края ее были припухшими и красными, а из-под разорванной кожи краснела какая-то малиновая влажная масса и торчало что-то, напоминающее толстую белую нитку. Это лишило Линду последних сил, она успела только сдавленно вздохнуть и погрузилась в беспамятство.

– Эй, Линда… – Зак легонько похлопал ее по щекам. Линда приоткрыла глаза и издала слабый стон. – Ты должна выпить это. Иначе будет очень больно. – Он протянул ей стакан, почти до краев наполненный коричневой жидкостью.

– Нет… не надо… – Линда попыталась оттолкнуть его руку.

– Пей! – безапелляционно велел он. – Сейчас ты почти не чувствуешь боли из-за шокового состояния. Но скоро все будет гораздо хуже.

– Все будет гораздо хуже, если я выпью эту гадость. К тому же я плохо переношу алкоголь.

Губы Зака искривила улыбка, которая сказала Линде, что ее возражения он воспринимает как некое незначительное препятствие в достижении намеченной им цели. Он больше не стал тратить время на слова, а просто поднес стакан к губам Линды и ловко влил ей в рот добрую половину жидкости. Линда поперхнулась и закашлялась, из глаз ее брызнули слезы, а по пищеводу хлынула лава. Кашель немыслимой болью отдался в боку.

– Нет!.. – прохрипела она.

– Еще, – потребовал Зак, и жидкость снова полилась ей в рот.

У Линды совсем не осталось сил на сопротивление, а он продолжал вливать в нее неразбавленное виски. Зак остановился только тогда, когда почувствовал, что Линда готова испустить дух. А ей действительно казалось, будто она сейчас умрет, – голова кружилась так, что, даже лежа на кровати, Линде казалось, что она падает, Падает в бесконечную пропасть.

– Мне плохо, – простонала она. – Кажется, меня тошнит…

– Гораздо хуже могут быть последствия болевого шока, – назидательно сказал Зак. – Кроме того, я не хочу, чтобы ты дернулась в самый неподходящий момент и все мне испортила. Теперь осторожно повернись, вот так…

Он сам повернул ее ставшее совсем безвольным тело, продолжая что-то говорить. Но для Линды его голос звучал откуда-то издалека. Так же издалека, какими-то слабыми отголосками боль лишь слегка дергала бок. Но Линда почему-то очень отчетливо чувствовала прикосновение прохладных пальцев к своей коже. Звякнуло что-то металлическое.

– Что это? – заплетающимся языком спросила она.

– Это инструменты. Мне надо очистить, продезинфицировать и зашить рану.

– Какая странная ситуация, Зак… Тебе не кажется? В твоей аптечке есть медицинские инструменты и нитки, чтобы зашить рану, но нет самого элементарного обезболивающего.

– Действительно, странная ситуация, – усмехнувшись, согласился он. – Вот уж чего я меньше всего ожидал сегодня, так это того, что мой покой потревожит раненая нимфа, выброшенная из пенной океанской пучины…

Эти слова заставили Линду изумленно распахнуть глаза, и тут же ее взгляд наткнулся на поверхность стула, стоящего у кровати. На белой салфетке лежали блестящие хирургические инструменты, от одного вида которых у Линды по коже побежали мурашки. Она перевела взгляд и обнаружила, что сразу два Зака склонились над ней. К тому же оба изображения были весьма нечеткими, и Линда опять устало прикрыла отяжелевшие веки.

– Линда, все в порядке?

– Я не знаю… Мне трудно говорить…

3

Когда она проснулась, то обнаружила, что лежит на спине, прикрытая простыней, а у ее постели в кресле спит Зак. Голова болела так, словно внутри работала камнедробилка. А вот Заку, видно, спалось удивительно хорошо, несмотря на неудобное положение. Его лицо было почти безмятежным, одна рука свисала с подлокотника, касаясь кончиками пальцев пола. Щетина превратилась в короткую бородку, придавая ему уже не болезненный, а какой-то кроткий вид.

Головная боль сделалась совершенно невыносимой, и Линда невольно застонала. Зак тут же открыл глаза.

– Как дела? – хриплым со сна голосом поинтересовался он, вставая из кресла и склоняясь над Линдой.

– Голова болит, – невнятно пробормотала она. – И еще я ужасно хочу пить…

– Как бок? Болит?

– Сейчас я не чувствую ничего, кроме невероятной головной боли, – призналась она и заметила его усмешку.

Линда моргнула, вдруг очень ясно и четко разглядев лицо Зака. У него, оказывается, красивые глаза, только очень холодные, серо-голубые. Точно такие же, как штормовое небо, которое она видела вчера. А губы показались ей тонкими только потому, что Зак, очевидно, привык их сжимать. А сейчас они очень даже ничего…

– Линда, сейчас я осторожно осмотрю твою рану. Постарайся не дергаться и скажи, когда будет больно.