Богиня охоты

— Все ты прекрасно понимаешь! Каждую осень, восемь лет подряд, вы пикировались, язвили и посмеивались друг над другом. И ты думаешь, я поверю, что внезапно в ваших отношениях что-то изменилось? — Генри вплотную подошел к сестре и понизил голос. — Пусть Джем простит меня, но я скажу правду. Если ты, Люси, думаешь, что Джем угрюм и холоден только в Уолтеме, а в других местах становится веселым и жизнерадостным, то ты сильно ошибаешься. Ты еще многого о нем не знаешь, Люси!

Это было чистой правдой, и поэтому Джереми не нашелся с ответом. Оцепенев, он молча ждал, что скажет Люси.

Нахмурившись, она переводила взгляд с одного на другого.

— Я не сомневаюсь, что ты прав. Но мне непонятно, каким боком это касается тебя, Генри!

Генри вернулся к письменному столу.

— Черт побери, Люси, я ведь думаю только о тебе! Я желаю тебе добра! В конце концов, ведь это моя обязанность.

Джереми рассмеялся.

— Вот это новость! — воскликнул он. — Прекрати, Генри! Ты ничего не сделал для того, чтобы Люси была счастлива. Ты должен был дать ей возможность учиться в школе, вывозить в свет, познакомить с достижениями культуры, с хорошим обществом. В ее возрасте быть новичком в свете — нонсенс! Тебя совсем не волновала ее судьба.

Джереми подошел к Люси и обнял ее за талию. Сейчас ему было очень важно дотронуться до нее, и Джереми показалось, что Люси прильнула к нему.

— Я готов предоставить Люси возможность развиваться, быть счастливой и обеспечить ей безопасность. То есть дать ей все то, чего она раньше не имела. Я буду заботиться о ней! — заявил он.

Люси напряглась.

— А почему обо мне теперь надо заботиться? — возразила она.

Генри окинул Джереми холодным взглядом.

— Ну да, конечно, у тебя же есть огромные деньги! Это ты о них говоришь? Не надо напоминать мне о том, что ты без труда можешь купить Уолтем-Мэнор, а потом за бесценок продать его. Любая другая девушка была бы зачарована твоим состоянием. Но мы сейчас говорим о Люси. Ее не интересуют драгоценности, шелка и предметы роскоши.

— Откуда ты знаешь? — спросил Джереми. — Ты никогда не дарил ей дорогих подарков. Может быть, ей понравится купаться в роскоши. Может быть, ей придется по вкусу жизнь графини.

— Ты так думаешь? — с кривой усмешкой спросил Генри и повернулся к сестре. — Скажи. Люси, ты действительно хочешь стать графиней^? Хорошенько подумай, прежде чем ответить. Графини не лазают по деревьям, не носятся наперегонки с собаками и не возвращаются в дом в грязных юбках. Кроме того, они не сидят с удочками на берегу.

Люси нахмурилась.

— А я думала, что графини делают все, что им заблагорассудится, — промолвила она и взглянула на Джереми — Разве не так?

Джереми вздохнул. Сейчас было не время и не место обсуждать подобные вопросы, но он знал, что когда-нибудь и до них должна была дойти очередь.

— Генри прав, Люси. Корбинсдейл — это не Уолтем. Ты не сможешь вести себя там так же, как здесь.

— Но почему? Что предосудительного в моем поведении? — воскликнула Люси, скрестив руки на груди.

Джереми убрал руку с ее талии и глубоко задумался. Жениться на Люси значило для него взять ее под свою защиту. Он должен был заботиться о ее здоровье Джереми до сих пор не мог забыть, что Люси чуть не утонула пару дней назад. Ему было страшно смотреть, как она лихо скачет верхом, забыв об опасностях, подстерегающих всадника. Он не мог предоставить ее самой себе в Корбинсдейле. Там было слишком много обрывистых скал, глубоких оврагов и… отчаянных арендаторов.

— Ты будешь слишком занята, — уклончиво ответил он. — Тебе придется вести домашнее хозяйство, контролировать слуг. У меня огромное поместье.

Одно из самых больших в Англии, хотел добавить он, однако промолчал.

— Да, но оно обходилось без хозяйки все эти годы, не так ли? И разве графиня не имеет права иногда прокатиться верхом, пустив лошадь стремительным галопом' Или погулять по лесу, если у нее вдруг возникнет такое желание?

Джереми сжал кулаки. Самое опасное для Люси в Корбинсдейле — это именно прогулки по лесу. Богом забытый лес уже принес Джереми несчастье. На него нахлынули горькие воспоминания, и у него защемило сердце, однако он постарался скрыть свое волнение

— Нет, Люси, — промолвил он ровным голосом, — графиня не может себе этого позволить. Во всяком случае, моя жена.

Люси отпрянула от него так резко, как будто ее ударили по лицу.

— Ну что же, — стараясь сохранять спокойствие, сказала она. — Возможно, Генри действительно прав, и я не создана для того, чтобы стать графиней. Давайте забудем об этом.

Джереми вздрогнул, услышав ее слова. Забыть о свадьбе? Это было невозможно! Ему припомнилась ночь, которую они провели вместе. Его тело до сих пор хранило память о нежности Люси и исходившем от нее тепле.

Эта женщина принадлежала ему, и Джереми было безразлично, хотела она становиться графиней или у нее на этот счет были свои соображения.

Он не мог допустить, чтобы она разорвала помолвку.

— Слишком поздно, — спокойно заявил Джереми. — Ты этого не находишь, Люси?

Она сразу же поняла, на что он намекает.