Богиня песков

А потом рядом, будто бы ниоткуда – может быть, из-за горизонта, нарисованного мягкой кистью – возникла вторая линия. Линия расширилась, превратившись в полосу дыма, а затем расползлась большим чернильным пятном. Кто-то наклонился с неба, пролил прозрачную жидкость из чаши облаков, и пятна обрели форму.

Ученица поклонилась им, сделав какой-то подходящий жест, и застыла в ожидании.

Эммале смотрела на серо-синий поток, перемежаемый разноцветными вспышками. Над ним колыхались длинные знамена, летели по ветру белые полосы отрядных знаков – хвосты, похожие на белые хвосты отрядов Кайса, белые с синим – всадников, черные – Темных братьев, и голубые – стрелков…

Почти как у нас, подумала она. Какая шутка, умная, жестокая.

Ученица ахнула и испуганно прикрыла рот рукой. Эммале отвернулась от окна и пропустила тот момент, когда все изменилось.

Неведомая армия перестроилась, разделилась на несколько потоков, как ветер между скалами, и столкнулась с темным облаком императорских войск.

– Что это, санн? – спросила ученица, которая до того не произнесла ни единого слова.

Эммале не ответила.

Совершенно непонятно, откуда взялась эта орава. Тайлем ушел два дня назад, Кейма – еще раньше. Остальные…

Это сон, поняла она. Это чужой сон. Огромный, видимый всем сон, живая картина, которая видна целой армии, а то и всем, кто здесь. Его видят все эти полубезумные от нейдара люди, ошалевшие от жары и долгого, тяжелого перехода.

Кто бы мог такое сделать, кроме богини?..

Удивленные, растерянные, они следили за тем, как вспыхивают первые разряды, как сшибаются армии – настоящая и ненастоящая.

На расстоянии не было слышно ни одного раздельного звука, только гул и грохот – нельзя было различить в нем ни звона клинков, ни криков раненых, ни хрипа обожженных, ни боевых воплей. Лучше бы было слышно хоть что-нибудь ясно, тогда бы не было так страшно…

Темное облако задержалось, потом еще немного задержалось – и остановилось.

Эммале втянула еще немного воздуха – голова закружилась, как у крестьянина после попойки – и поняла, что не так в этой картине, пришедшей на помощь. Неведомая армия скользила по песку, не оставляя следов.

– Почему они не идут к замку? – ахнула Эн. – Наши войска отступили, как и приказано. Мы готовы умереть…

– Умирать не понадобится… – задумчиво сказала вторая ученица. Она потрогала лоб Сэиланн. Он был теплым. – Она жива. Она видит нашими глазами, а то и глазами врагов – и создает убедительную картину, которой поверит кто угодно, и солдаты бьются с наваждением, убивая своих. Значит, и мы живы, а эта огромная армия вдалеке…

Эммале с восторгом вглядывалась в окно.

– Эн… – сказала она. – Как там те двое поваров, которые хотели попасть в герои?

Эн кивнула и убежала.

Сэиланн ровно дышала и, казалось, спала настоящим сном.

В нескольких мерках пути от замка гвардейцы и солдаты, заблудившись в темном облаке, расстреливали ненастоящую армию, возникшую из ничего, и под их ударами падали их соратники. И Эммале знала, что у каждого солдата, сражавшегося и исчезнувшего, сейчас было лицо Сэиланн – спящее, бесстрастное, с открытыми синими глазами.

Носилки плыли над землей, поддерживаемые двумя верными и толикой магии. Процессия, состоявшая из двух навьюченных птиц, одной змеи и нескольких человек, очень медленно удалялась от замка. Очень медленно… Эммале вытерла вспотевший лоб, понукая носильщиков идти быстрее.

– Мы стараемся, санн! – прохрипел мускулистый парень. – Три мерки уже стараемся…

– Если бы я могла облегчить вам вес еще больше, я бы это сделала! – рыкнула санн. – Она и так ничего не весит, а сейчас все зависит только от скорости… Эн, смени меня.

– Сменяю… – Эн встряхнула кистями рук, пытаясь отогнать ощущение, что они зажаты в тиски. – Продолжайте удерживать невидимость, санн. Ах, если бы наш шаг был подобен прыжкам наших птиц!

– Как ты изысканно выражаешься… – проворчала Эммале. – Жаль, что я не могу посадить нашу сэи в седло. Она проснется, и видимость исчезнет. Они двинутся дальше и увидят все, в том числе и нас. Пустыня, видимая с птичьего полета – плоская… Великие колдуньи, надо же! Обманули целую армию, а теперь не могут от этой армии удрать!

– Не ругайтесь, санн – очень миролюбиво и вежливо попросила ученица. – Я считаю.

Песок взвихрился под ногами, завиваясь вокруг сандалий, и медленно потек назад. Назад, назад, назад… Парни, тащившие носилки, замелькали впереди с быстротой смерча. Что-то подхватило их и понесло. Ошарашенная Эммале продолжала по инерции двигать ногами – левой, правой…

– Что считаешь? Эн, чтоб тебя разнесло, что ты все время, так тебя и сяк, считаешь?

– Не останавливайтесь, пожалуйста… – раздался странно искаженный голос Эн. – Я испортила время. Вы видели, что происходит с этим проклятым бурдюком? С нами то же самое.

– А?

– Они ничего не замечают, но к ближайшему оазису мы прибудем через несколько мерок. Правда, я не помню карты. Если остаются только цифры, ничего невозможного не остается. Вы сможете выдержать столь непривычный способ передвижения?

– Ох ты! – ругнулась Эммале, приноравливаясь к быстрому шагу. – Как ты это придумала?