Богиня песков

Вечером Сэхра рассказывал в большом шатре о том, какие есть большие города, а в них вот такие палатки и вот такие дома, и вот такие вот башни, и вот такие, прямо как замки господ, только выше, стены, и еще теперь все колдуны, кто учился старому ремеслу, переходят на службу к императору, а чаще – умирают, умирают толпами, так что ты, вождь, берегись! И ты, юный друг, тоже. С этими словами он потрепал по голове маленького Таи, которого в прошлом году обещал взять в ученики, если тот все-таки переживет год – уж больно слабым он был.

Сейчас, правда, будущий сказитель был сильным и здоровым мальчишкой – так на то и талант, чтобы лечиться самому. Желтые полотнища колыхались по велению слов, и блики огня плясали на них.

Вождь в ярости вздымал кулак и хохотал, а сам в уме уже прикидывал – далеко ли до соседей-иллу? Стоит ли в этом году вести караваны в ближние города, и кому их вести, если не Тахиту, проныре и колдуну, который может открывать старые колодцы, знает фальшивые монеты и чует приближение смерча?

И кому говорить с женщинами, чтобы все-таки убедить их отдать Сэхра, этой серой подземной птице, своих детей? Ведь если он пришел с этой новостью, не жалея старых ног, то пришел не зря. Кого-то да уведет. Сэхра приходит, когда нужны ученики, и уходит, когда учеников не остается.

На закате старик рассказывал сказку про поэта, воспитанника одного тэи – четверых воспитал, а только один унаследовал дар, так что теперь этот человек все время оживает, и убить его невозможно – а потом начал складывать слова, пытаясь колдовать ими. Ими колдовать не получалось. И правильно, кто же колдует словами? Надо вот так, Таи, покажи! И Таи поднимал на ладони маленький шарик пушистого тумана, а в шатре начинало пахнуть водой.

– А откуда ты знаешь?

– Я видел во сне – многозначительно сказал Сэхра и почесал нос. Но живых картин показывать не стал, объясняя, что не все стоит показывать в живых картинах, и вместо этого почему-то начал болтать о тех временах, когда все его учителя и друзья были живы, а боги и богини являлись чуть ли не по пять раз на дню.

– Да-да! – говорил он. – По пять раз! И, надо сказать, не все они были безумны и яростны. Богиня появлялась, перерождаясь, как жук перерождается из личинки, из сотни новых сахри выходила одна. Утром она умрет, а вечером – вечером родится новая богиня! А где богиня, там и бог! А где они оба, там и… плоды неба и процветание!

Женщины хихикали.

– А из кого получаются боги и богини?

– Из людей! – отвечал какой-нибудь бойкий птенец. – Не из чего больше!

– Ну, сейчас уже не совсем так… Сейчас, говорят, Тэи бывают и высокородные… – сомневались те охотники и охотницы, которые в прошлом году ездили с караванами – далеко! – и торговали с высокородными людьми. – Они тоже могут унаследовать дар и научиться быть, как боги. Но они-то не настоящие, конечно, как мы! Нет, что ты, а первый император-то… Священное величество…

– Да разве они будут колдовать, как мы? Разве они что-то умеют делать сами? Они и так корчат из себя невесть кого, особенно если живут в Аар-Дех. Не едят при простых людях, не входят в дома простых людей, живут в башнях, подальше от земли, и пальцем друг друга не трогают, если любят – не прикасаются! Может быть, и детей выкапывают из-под земли! Или зовут колдуна и просят: «слепи мне дитя»… А?

– Да, из арата слепи, колдун… Чтоб помягче нравом было! Чанка-личинка!

Все смеялись, и сэх продолжал:

– Так куда же в этом мире без тхи, колдуна, схени, посвященной в законы, или просто сахри! – смеялся сказитель. Без сахри не появится богиня. Вот ты – он ткнул пальцем в жену охотника – точно стала бы сахри, огненной, любила бы, кого в голову взбредет. И дожила бы до того, чтобы сделаться богиней. Огня-то в тебе на десятерых!

– Ну уж, и стала бы такой! Ты кого так назвал! – возмутилась молодая. Вокруг захохотали. Они знали, как живут убогие предсказательницы и знахарки там, где люди сидят на земле, где растят бобы и собирают головки хвоща.

– Поосторожнее! – погрозил пальцем старик. – Это теперь всем клевать, и колдуньи живут подаянием, пытаются вызвать дождь и достаются всем мужчинам подряд. А раньше ходили и выбирали, как императрица выбирает слуг… Сахри так слабы, потому что уже несколько поколений среди них не появлялось сэи-личинки. Теперь и бог, когда появится, ослабеет – как же ему без богини? А слабым в мире места нет…

И все закивали головами и согласились, что в мире слабым места нет, а кто слаб – не проживет и ночи. Страшно, страшно за людей и богов.

На следующий день вождь собрал у водоема женщин и долго уговаривал их – не кричал, не приказывал, а говорил, убеждал и упрашивал. А с рассветом следующего дня старик увел от оазиса тихий караван, без бубенцов и ярких длинных флагов. Огромный груз несла его змея, несла не в тюках, не на хребте – души, исполненные тяжести, не увезет и змея.

И нескольких девочек, которых матери отдали без возражений – зачем в семье лишний рот? – и охотника с женой Сэхра забрал с собой. Сказал, что ему нужен котел и нужна охрана.