Богиня по выбору

…И меня вынесло из чудесного сна в огненный туннель. Я сразу поняла, что вышла из физического тела, но тем не менее ощущала, как сдавило грудную клетку и защемило сердце. Я не могла дышать. Впадая в панику, я попыталась закричать, но в этот момент вылетела из туннеля. Перед глазами все закрутилось, и меня стало тошнить. Глотая прохладный воздух, я размышляла, неужели и покинув физическое тело я все равно способна испытывать тошноту? Вскоре легкость невесомости меня успокоила, и тошнота прошла. Доносящийся снизу шум заставил меня переключить внимание и приглядеться.

Это же мой дом! Храм Эпоны. Я парила в воздухе, наслаждаясь знакомым пейзажем. День клонился к вечеру, и нежные краски заката разливались по небу Партолона. Кремового цвета стены храма ловили его оттенки и изменяли, преломляя, придавая волшебное свечение. Стражники зажигали многочисленные лампы и факелы, которые освещали территорию в течение всей ночи. Я заметила нескольких моих девочек-прислужниц, переносивших по двору корзины с простынями и высушенными ароматными травами.

Сначала все показалось мне обычным, однако чем дольше я приглядывалась, тем отчетливее понимала, что здесь что-то произошло, по крайней мере, изменилось точно.

Увидев, что две молоденькие служанки, встретившись, разошлись, не сказав друг другу ни слова, я поняла, что меня насторожило. Они не разговаривали. Очень странно, похоже на какое-то заклятие. Я спустилась ниже и оглядела погруженный в молчание храм. Слышно было лишь шлепанье босых ножек по мраморному полу. Один из стражников (одетый, к счастью, в толстый плащ на меху, скрывший его фигуру) тихо выругался, когда обжег руку, зажигая факел. Значит, говорить они могут, но почему-то молчат. В храме все казались мне подавленными, а атмосфера гнетущей. Даже воздух стал удушающим. Что же здесь произошло?

Мои мысли будто стали командами для моего эфирного тела. Я опускалась все ниже и, пролетев сквозь купол, оказалась в купальне, когда солнце уже скрылось за горизонтом на западе. В тусклом свете помещение выглядело непривычно мрачным, так бывает в доме, в котором долго никто не жил. Мне стало грустно, что место, где всегда звучал смех, теперь совсем заброшено. Женщина в накидке с капюшоном держала в руках горящую палочку и зажигала свечи в подсвечниках в форме черепов. Тонкие пальцы подрагивали, когда она переходила от ниши к нише. Я отчетливо почувствовала ее отчаяние. Тонкая палочка быстро прогорела почти полностью и обожгла кончики пальцев женщины. Она вскрикнула и отбросила ее на пол. Поспешив затушить тлеющий огонек, женщина откинула рукой капюшон, и я увидела знакомое лицо Аланны.

— Дорогая моя подруга, — прошептала я, заметив у ее глаз морщинки, которых не было раньше.

Аланна не ощутила моего присутствия. Глубоко вздохнув, она достала из кармана просторной накидки еще одну палочку и вернулась к своим обязанностям.

Невидимая сила потащила меня вверх.

— Нет! Дай мне поговорить с ней! — взмолилась я.

— Терпение, Возлюбленная моя, — прозвучал в голове ответ и развеялся, как туман на дороге в Оклахоме.

Я вылетела из храма и двинулась на север. У меня большой опыт путешествий во сне, я знала, что мне помогает богиня, поэтому смогла немного успокоиться. Эпона опять хочет что-то мне показать, лучшее, что можно сейчас сделать, — расслабиться и подчиниться ее воле. Впрочем, от понимания происходящего мне не стало легче.

Наступила ночь. Как я узнала, в этом особенность Партолона. Темнота опускается на этот мир не постепенно, а сразу, будто решительно заявляя о своих правах.

Привычное явление на этот раз заставило меня содрогнуться. В следующее мгновение я остановилась.

Лес подо мной расступился, и я увидела большую поляну и пламя костра. Мне стало любопытно, и я опустилась ниже. Это было то самое место, где я переместилась в другое измерение. Прежде чем я успела додумать мысль, зачем богиня привела меня сюда, пламя костра взмыло вверх и оказалось прямо у меня перед глазами. Оно было странного цвета, не шафрана с золотым и не теплым, а пугающе красным, страшным, готовым разрушать.

Я не заметила фигуру человека, пока не опустилась к самому костру. Он пошевелился, открыл висящий на боку кожаный мешочек и достал нечто похожее на песок. Бросив его в огонь, он принялся нараспев повторять низким, хриплым голосом слова «мо муирнинн». Глаза Кланфинтана были красными, он стоял не шевелясь, будто бронзовое изваяние, неотрывно глядя на огонь. Он был так близко, что я поразилась, как он не обжег свои густые темные волосы.

Человеческий торс был обнаженным и мокрым от пота, а тело лошади покрыто пеной, будто он бежал, не останавливаясь, день и ночь.

— Кланфинтан! — закричала я во всю силу.

Он вскинул голову и посмотрел прямо на меня:

— Риа, любимая, ты все же меня услышала? — Глухие звуки его голоса разнеслись в ночи.

— Я здесь! Я пытаюсь вернуться домой. — Я ощутила легкую вибрацию, так бывало каждый раз, когда мое эфирное тело становилось видимым.