Богиня. Тайны жизни и смерти Мэрилин Монро

Другой водитель Шефера, Джеймс Холл, — сначала в платном интервью — засвидетельствовал, что входил в вызванную тогда бригаду. О времени он говорит, что это случилось в «три ночи или что-то вскоре после трех». Он говорит, что помощница Мэрилин Пэт Ньюком была «в смятенном состоянии» и к моменту их прибытия уже находилась там и что Мэрилин еще была жива. Ньюком утверждает, что прибыла гораздо позже, и говорит, что к тому времени, когда она появилась в доме, никакой бригады «скорой помощи» в доме не было.

Холл говорит, что с коллегой они попробовали привести Мэрилин в чувство, но им помешал человек, назвавшийся врачом. Предполагаемый «доктор» взял медицинское руководство на себя и сделал Мэрилин какую-то инъекцию, после чего объявил, что Мэрилин мертва. Холл утверждает, что полиция прибыла в тот момент, когда машина «скорой помощи» уезжала.

История Холла совпадает с рассказами его домашних. Его отец, доктор Джордж Холл, бывший полицейский хирург, говорит, что о случившемся сын рассказал ему тогда же. То же говорят бывшая жена Холла и его сестра.

Можно не сомневаться в том, что «скорая помощь» действительно вызывалась, хотя о ней не упоминается ни в уцелевших полицейских отчетах, ни в сообщениях прессы. О том вызове 1962 года вспоминают сегодня не менее семи работников компании Шефера, один из них ныне является вице-президентом компании.

Доктор Мэрилин Хаймен Энгелберг утверждает, что все разговоры о «скорой помощи» являются «фантазией чистой воды». Но и он говорит, что тревога была поднята «что-то около одиннадцати или двенадцати».

Однако Эй-Би-Си и следователю окружной прокуратуры Энгелберг сказал, что его вызвали между 2.30 и 3.00 ночи, значительно раньше 3.50, как это указано в полицейском протоколе 1962 года.

Экономка миссис Меррей в 1985 году произвела фурор. Во время беседы со мной, когда я выступал в качестве представителя Би-Би-Си, она поведала свою обычную версию, с которой выступала перед общественностью. Потом, когда операторы уже покидали площадку, она внезапно сказала: «Зачем мне в моем возрасте продолжать скрывать случившееся?»

Затем миссис Меррей поразила нас, объявив, что в день смерти к Мэрилин на самом деле приходил Роберт Кеннеди и что к ней, пока она была еще жива, был вызван врач и «скорая помощь». Почти то же самое она рассказала и бригаде из Эй-Би-Си.

Миссис Меррей действительно рассказала все это. Тем не менее, хотя репортеры и чувствовали, что она стремилась рассказать правду, ее интервью сквозило противоречивыми и непостоянными данными.

Но четыре года назад миссис Меррей постаралась быть предельно откровенной. В 1982 году в беседе с исследователем Джастином Клейтоном она сказала, что «дверь Мэрилин обнаружила приоткрытой» около полуночи. В этот момент, как хорошо помнит Клейтон, она словно «остолбенела и, поспешно поднеся ладонь ко рту, сказала: "Я оговорилась, я обнаружила, что дверь заперта..."». В 1985 году, ссылаясь на показания, данные полиции в 1962 году, миссис Меррей сказала мне: «Я говорила то, что считала ... нужным говорить».

Среди полицейских, прибывших в дом Мэрилин, был человек по имени Марвин Айенон, занимающий сегодня должность шефа полиции Беверли Хиллз. Когда в 1986 году у него попытались взять интервью, отвечать на вопросы он отказался. Но свое первое в жизни интервью согласился дать мне сержант Роберт Байрон, детектив из отдела по расследованию убийств, также входивший в отряд полицейских, прибывших на место происшествия.

С постели его подняли в 5.00 утра. Сорок пять минут понадобилось ему, чтобы добраться до дома Мэрилин. По его словам, в доме находились только адвокат Милтон Рудин, доктор Энгелберг и Юнис Меррей. «Энгелберг сказал мне, — вспоминает Байрон, — что ему позвонила экономка и сказала, что Мэрилин либо умерла, либо находится без сознания». Он пришел и увидел, что Мэрилин мертва. Юрист говорил очень мало. Он не проявил желания распространяться на эту тему. К тому времени, когда явился сержант, доктор Гринсон уже ушел.

Большую часть показаний снимали Байрон и старший по званию лейтенант Гровер Армстронг, шеф сыскного отдела полиции Лос-Анджелеса. Как видно из рапорта, самой большой трудностью, с которой они столкнулись, было привести к общему знаменателю показания миссис Меррей, доктора Энгелберга и доктора Гринсона. Особенно в вопросах относительно хронологии событий. В одном рапорте они проявили достаточную твердость и даже написали, что миссис Меррей «давала уклончивые ответы». Байрон, долгое время прослуживший в полиции, пять лет проработал детективом в отделе по расследованию убийств. «У меня было чувство, — вспоминает он, — что ей сказали, что говорить, и что все было отрепетировано заранее. Я не сомневался, что у нее была готовая история».

Насчет доктора Энгелберга и Милтона Рудина Байрон говорит: «Что касается тех двоих, результат был негативным... Они говорили мне то, что хотели бы, чтобы я знал. Во всяком случае, так мне это тогда казалось. Их отношение вывело меня из равновесия».