Богиня. Тайны жизни и смерти Мэрилин Монро

«Это было так неприятно, — говорила экономка Мэрилин, миссис Меррей, в 1985 году, — что защитники Роберта Кеннеди, знаете, должны были вмешаться и защитить его. Разве в этом нет логики?» На деле логика в этом была.

Самой неприятной частью всего этого остается тайна, которой окружены последние часы жизни Мэрилин. Столкнувшись с противоречивыми показаниями тех, кто замешан в этом деле, мы со всей осторожностью возвращаемся назад — к пленкам Монро, таившим для Роберта Кеннеди величайшую угрозу.

Версия тех, кто занимается перехватами телефонных сообщений

Фред Оташ, переправлявший записи с Западного побережья в Нью-Йорк Бернарду Спинделу, говорит, что к тому моменту, когда ближе к вечеру того субботнего дня Роберт Кеннеди покинул ее дом, Мэрилин уже «изрядно накачалась пилюлями и плохо соображала». Это в полной мере совпадает с замечанием доктора Гринсона, что Мэрилин, когда он в ответ на ее мольбы приехал, показалась ему «одурманенной наркотиками», — это было около 5 часов вечера.

Оташ уверяет, что в тот вечер не Мэрилин пыталась разыскать Роберта, а он пытался заставить ее прийти в дом Лоуфорда. Реакция Мэрилин, со слов Оташа, сводилась к следующему: «Прекратите беспокоить меня. Отстаньте от меня».

Коллега Оташа, консультант по вопросам безопасности, вспоминает, как потрясенный Лоуфорд описывал сложившуюся ситуацию. «Она хорошо запомнилась мне, — говорит он. — Мэрилин совершила поворот на сто восемьдесят градусов». Лоуфорд сказал, что Мэрилин, разыскивая президента, позвонила в Белый дом и сказала: «Держите своего братца подальше от меня — он просто использует меня...»

Оташ и консультант, занимавшиеся прослушиванием в Калифорнии, говорят, что о последних ночных часах им ничего не известно. Остались только противоречивые истории об обнаружении тела, вызове «скорой помощи» и поспешном отъезде Роберта Кеннеди. Близкие соратники человека, получившего пленки, Бернарда Спиндела, рассказывают куда более страшную историю. Один из них, следы которого удалось найти совсем недавно, утверждает, что слушал записи.

В 1985 году в разгар переговоров относительно прав телевидения я встретился с человеком по имени Марк Монски, который занимал пост вице-президента телевизионных новостей Эн-Би-Си. Монски сказал, что, несмотря на то, что сам он никогда не занимался расследованием дела Монро, ему о нем рассказывал один давнишний и надежный знакомый. Этим знакомым оказался мужчина, который с начала шестидесятых годов занимался техническим обслуживанием правительства, но не в области электроники. Монски сказал, что его знакомый знал Спиндела, благодаря чему ему было известно о пленках Монро. С большим трудом, но все же его удалось уговорить встретиться со мной.

На первой встрече, происходившей в нью-йоркском клубе «Метрополитен», мне даже не было позволено узнать имя человека. Но со временем я все же узнал его. По причинам, которые, как я полагаю, вполне понятны читателю, называть его на страницах этой книги я не стану. Как консультант из службы безопасности, он и сегодня продолжает выполнять свои профессиональные обязанности. Его карьера, а возможно, и безопасность, зависят от сохранения его анонимности.

О деле Монро человек говорил с неохотой. Он отказался обнародовать известные ему факты даже за большие деньги. Свою историю он рассказывал мне многократно с интервалом в несколько месяцев, каждый раз повторяя ее без изменений. Информатор сказал мне, что посетил Бернарда Спиндела в его доме в Холмсе, штат Нью-Йорк, «вскоре после первого сердечного приступа», который произошел в 1967 году. Он вспоминает, как они сидели в гостиной, Спиндел прихлебывал имбирный эль, заедая его крекерами. Они были одни.

Спиндел рассказал ему, что в 1962 году его «наняли для сбора сведений о РФК3». Среди прослушивающей аппаратуры, установленной в доме Мэрилин, имелся миниатюрный, «не более рисового зернышка», микрофон, который почти невозможно различить невооруженным глазом при установке на стене или на деревянных панелях, гордость и радость последних инженерных достижений Спиндела. Воспринимаемые звуки он передавал на записывающее устройство, спрятанное в отдалении, где-нибудь в подполье. Спиндел изобрел систему, позволяющую делать запись с чрезвычайно малой скоростью, чтобы одна катушка могла вместить около пятнадцати часов записи.

Забирать готовую «продукцию» приходил кто-то из команды Оташа. В доме «жучки» стояли на обоих телефонных аппаратах актрисы и в спальне. По словам нового источника информации, Спиндел воспроизвел ему около сорока минут пленки, записанной в последний день жизни Мэрилин.

Из пленки следовало, что Роберт Кеннеди навещал ее дважды. «Сначала, — говорит он, — было слышно, как Мэрилин и Кеннеди разговаривали. Запись неважная, словно источник звука находился в соседней с микрофоном комнате или коридоре». Спальня Мэрилин находилась за углом большого вестибюля, откуда открывалась парадная дверь на улицу.