Богиня. Тайны жизни и смерти Мэрилин Монро

Об этом обеде Мэрилин по дороге в Мехико через несколько недель рассказывала Фреду Вандербилт Филду, американскому экспатрианту. Филд вспоминает, что, по словам Мэрилин, «в тот вечер они с Кеннеди на время удалились, как она выразилась, в укромное местечко, где у них состоялся длинный разговор на политическую тему. Она сказала мне, что интересовалась у Кеннеди, не собирались ли они подпалить Дж. Эдгара Гувера — о котором она отзывалась в исключительно резком тоне, — на что Кеннеди ответил, что пока ни он, ни его брат не чувствуют себя достаточно сильными, чтобы сделать это, хотя им очень того хотелось бы».

Глория Романова, также приглашенная на обед, говорит, что в тот вечер Мэрилин танцевала с Кеннеди, всецело завладев его вниманием. Еще она добавляет веселую деталь: «Кеннеди по межгороду позвонил отцу, чтобы сообщить, что сидит рядом с Мэрилин Монро, и поинтересоваться у отца, не хочет ли тот поздороваться с ней».

Через полгода после смерти Мэрилин многие из ее личных бумаг были уничтожены. Ее душеприказчица Инее Мелсон просто выкинула их, убирая дом. Однако она сохранила написанное от руки письмо, которое нашла в одном из ящиков. Сделала она это по той причине, что его содержание шокировало ее. Прислала его, очевидно, Джин, одна из сестер Кеннеди.

В верхней части листа типографским способом был отпечатан адрес дома, где обычно отдыхали Кеннеди, «Бульвар Норт-Оушн, Палм-Бич, Флорида». Далее шел рукописный текст:

«Дорогая Мэрилин.

Мама попросила меня написать Вам и поблагодарить за любезное послание папе. Оно по-настоящему порадовало его, и Вы были так предусмотрительны, что послали его.

Как стало ясно, Вы и Бобби — новая тема!

Мы все считаем, что Вы должны приехать вместе с ним, когда он вернется на Восток!

Еще раз спасибо за послание.

С любовью

Джин Смит»

В библиотеке Джона Ф. Кеннеди, хранилище огромного числа документов семейной корреспонденции, констатировали, что «не представляется возможным» найти образец почерка Джин Кеннеди того периода.

В 1984 году я показал письмо мужу Джин, Стивену Смиту, который сегодня занимается финансовыми делами семейства Кеннеди, и спросил, является ли оно, на его взгляд, подлинным. Смит ответил: «Можно сказать, что такая вероятность не исключается. Почерк не слишком отличается. Джин, конечно, может и не помнить, писала она письмо или нет, но свою руку она должна непременно узнать. Нужно спросить Джин».

Однако, прочитав записку, зять Кеннеди испытал раздражение и сказал, что должен проконсультироваться с женой. Позже Смит написал мне, что она «не припоминает, чтобы когда-либо писала нечто подобное и опознать документ также не может…».

Предположим, что письмо подлинное, что в таком случае это значит? Дата не проставлена, но установить время написания могла бы ссылка на «любезное послание Мэрилин папе». «Папа», семидесятитрехлетний Джозеф Кеннеди 19 декабря 1961 года перенес в Палм-Бич серьезный удар. Болезнь его растянется на многие месяцы, а недееспособность сохранится до конца жизни.

Что касается возвращения «Бобби» на Восточное побережье, то это, возможно, имеет отношение к завершению его кругосветного путешествия, начало которого совпадало со званым обедом в доме Лоуфордов.

_{Рис. 7. Письмо, как предполагается, от Джин Кеннеди Смит, обнаруженное после смерти Мэрилин. Ссылка на «Бобби» еще не нашла объяснения. Но имя Джин Кеннеди фигурирует в записной книжке актрисы. Обе женщины, несомненно, общались друг с другом}

С другой стороны, сестра министра юстиции могла ответить на вежливое послание Мэрилин, написанное Джозефу Кеннеди, в любое время уже после Рождества или — если Глория Романова ничего не напутала о разговоре Мэрилин со старшим Кеннеди по телефону с приема — сразу после обеда. В одном случае письмо можно отнести к январю, в другом — к февралю 1962 года.

Но оставим в покое дату. Как понимать провокационное заявление: «Как стало ясно, Вы и Бобби — новая тема!»? Была ли это неудачная шутка, произнесенная по следам светской сплетни, связавшей Мэрилин и Роберта Кеннеди? Едва ли. В тот период подобных слухов не было. Значит ли эта фраза именно то, о чем в ней говорится на жаргоне времени? Не было ли это со стороны Джин Кеннеди своего рода шутливым признанием романа, легкого флирта, возникшего между Мэрилин и ее братом? Если так, то совершенно очевидно, что роман начался несколько раньше, что также согласуется с утверждениями соседки Мэрилин, Джин Кармен, упоминавшей о встречах в 1961 году.