Богиня. Тайны жизни и смерти Мэрилин Монро

Дорогой Норман,

Мне немножко странно писать имя «Норман», поскольку меня саму зовут Норма, и тем не менее мне кажется, будто я вывожу собственное имя.

Во-первых, спасибо, что Вы в субботу позволили Сэму и мне посетить Вас и Хедду, — было очень мило. Я была рада познакомиться с Вашей женой. Как бы то ни было, она встретила меня с большой теплотой.

Огромное спасибо за Вашу книгу стихов, с которой я все воскресное утро провела в постели. Она очень тронула меня; я всегда думала, что, если бы я имела ребенка, мне хотелось иметь только сына, — но после Ваших «Песен для Патрисии» я знаю, что маленькую девочку любила бы ничуть не меньше, — вероятно, прежнее чувство было в какой-то степени фрейдистским.

Я когда-то тоже писала стихи, но обычно это происходило в моменты депрессии. Те немногие люди, которым я их показывала (по правде говоря, их было двое), сказали, что они произвели угнетающее впечатление, — один из них даже плакал, но это был старый друг, которого я давно знаю.

Надеюсь, что мы снова увидимся.

Еще раз за все спасибо.

С наилучшими пожеланиями Хедде и Патрисии, и Вам.

Мэрилин М.

«Ей нравилась поэзия, — вспоминает Ростен. — Для нее это было кратчайшим путем. Она с интуицией поэта понимала, что это была прямая дорога к сути переживаний».

После встреч с Ростенами, где часто звучали стихи, ее увлечение поэзией сделалось устойчивым. Двумя самыми любимыми авторами были Уолт Уитмен и У.Б. Итс, ставший для нее настоящим открытием. На вечерах у Ростенов каждый по очереди брал книгу стихов и вслух читал поэтические строчки на той странице, на которой книга открывалась. Мэрилин досталось читать стихи Итса «Никогда не отдавай все сердце» (Never Give All the Heart). Ростен вспоминает: «Она читала довольно медленно, мягко, как на уроке, тихо, но напряженно».

Не отдавай ты сердца без оглядки,
Любовь с людьми порой играет в прятки.
Но страстным женщинам так хочется влюбиться,
Хоть даже им не может и присниться,
Что с каждым поцелуем чувство тает,
Что красота обманчива бывает.
Без лишних вздохов, ахов и печали
Они свои сердца игре отдали.
Но не дано в нее легко играть
Тому, кто, полюбив, не может есть и спать.
Но коль душа другому отдана,
То, значит, все уплачено сполна.

Читать Мэрилин закончила в полной тишине. Ростен говорит: «Она считала, что поэты были загадочными, замкнутыми, не похожими на других людьми. Я пытался разубедить ее в этом…» Вскоре Мэрилин прислала Ростену свои собственные опусы, написанные в порядке эксперимента. Вот некоторые строки:

Жизнь —
Я оба твои направленья,
но все же больше существую в холоде мороза.
Сильная, как на ветру сеть паутины,
Оттягиваемая больше книзу.
Как-то сохранясь,
Те капельки света имеют краски,
что видела я на картинах, — ах жизнь,
они тебя надули…
Паутинной нити тоньше,
простого проще, —
она цеплялась,
удерживаясь крепко на сильном ветре
и опаленная скачущими жаркими огнями, —
жизнь, в которой я одновременно
сосуществую в обоих направленьях —
но как-то остаюсь висящей,
оттягиваемая книзу,
и оба направления меня терзают.