Богиня в кроссовках, или пара подвигов Герак-хла

— Послеобеденный сон, — прокомментировал я. — Слушай, может, ему руку сломать? Или, лучше, ногу?

— Лучше шею, — серьезно ответила Ольга.

— Оль, я все-таки мошенник, а не киллер, — напомнил я.

— Гидру же убил.

Вид у девушки до сих пор был надутый. И чего обижаться? Ну, погладил, потрогал, но не завалил же силой.

— Если бы циклоп на нас с топором кидался, убил бы, — мирно объяснил я. — А спящего, уж извини, не могу. Кстати, его могут и кентавры укокошить. Почти уверен, что они вернутся.

— Он очень сильный, — возразила девушка. — Неизвестно, кто победит в бою. Не удивлюсь, если циклоп справится с тремя кентаврами. И с тобой.

Она взяла лебрис и неожиданно поднялась во весь рост.

— Ты куда? С ума сошла? — прошипел я.

— Мне не нужен людоед за спиной, когда мы будем отсюда уходить.

Ольга через кусты двинулась к гроту. Ступала она быстро и бесшумно. Я вскочил и, прихватив мешок, поспешил за ней. Рука уже нащупывала прохладную сталь пистолета. Когда я подошел к гроту, послышался звук удара и тошнотворное хлюпанье. Ольга вышла с окровавленным лебрисом, и ее тут же стошнило.

Я заглянул в грот. На земле грудой валялись обглоданные добела кости, куски шкуры, лошадиные ноги, измазанные кровью длинные светлые волосы. Я сглотнул и отвернулся. Лучше не приглядываться, что еще там есть.

Однако с другой стороны зрелище было не лучше: тело циклопа слабо вздрагивало в агонии, полуотрубленная голова была откинута, и из зияющей раны на горле мутанта на землю с хлюпаньем, толчками вытекала алая кровь.

Я торопливо вышел. Оля распрямлялась у каменной стены грота и пыталась отдышаться. Я отобрал у девушки топорик, обнял ее и потащил назад, в кусты.

— Давай, девочка, шевелись, — шептал я. — Времени нет, отдышишься там.

Стоило нам присесть в укрытии, как Ольга разрыдалась. Это хорошо, она должна была как-то выплеснуть напряжение прошедших суток. Какая девушка такое выдержит?

Я покрепче прижал ее к себе, зашептал что-то успокаивающее. Ольгу трясло крупной дрожью, она судорожно всхлипывала.

— Я не думала, что это так страшно, — проскулила девушка.

— Больше так не будет, — пообещал я. — Сейчас просто не успел. В следующий раз, если будет нужно, пойду я. Постарайся поспать, нам еще ночь идти.

— Я не смогу…

— Просто закрой глаза.

Она заснула в моих руках почти сразу. Вот и хорошо. Я осторожно опустил Ольгу на траву и прилег рядом. Необычная девушка — жесткая, циничная, и вместе с тем — ранимая, неожиданно чувствительная.

Коснуться бы сейчас губами ее губ, взять хрупкое, нежное тело, сделать эту девушку своей… Но сейчас нельзя, надо подождать. Пусть немного привыкнет ко мне. Я закрыл глаза и провалился в темноту — глухую, слепую, безмолвную.

— Герман! Гера, просыпайся!

Я мгновенно вынырнул из небытия. Над головой светили звезды. Рядом сидела Оля и осторожно трясла меня за плечо. Да, нехорошо получилось — отключился, хотя должен был, на всякий случай, сторожить девушку.

— Пойдем? — я встряхнулся и протер глаза. — Пока кентавры не появились.

— Они тут уже были, — сказала Ольга. — Забрали то, что осталось от собрата. И, кажется, расчленили циклопа.

— Почему не разбудила? — я резко сел на земле.

— Зачем? Они нас не видели.

Мой взгляд упал на чистый лебрис. Рядом валялась окровавленная влажная салфетка. Я поднял топорик.

— Пошли.

По дороге к тропе я срезал две толстые ровные ветки со старого дерева. Лебрис с легкостью обтесал их от сучков и листьев. Я протянул одну получившуюся палку Оле.

— Держи. Не зря же в древности ходили с посохами.

Глава шестая. Гробница неизвестного скелета

С палками идти по неровной, холмистой дороге стало гораздо легче. Несколько дней пейзаж почти не менялся — звезды, тропа, темный лес. Каждое утро мы находили какое-нибудь убежище подальше от тропы и спали там по очереди. Запасы воды пополняли из попадавшихся на пути родников. Одежда стала чудовищно грязной, вино было на исходе, лепешек осталось всего две. Иногда мы набредали в лесу на какие-то ягоды и на свой страх и риск ели их — жадно, почти не жуя. Пару раз на пути попадались какие-то городки или деревеньки, но Ольга настаивала, чтобы мы обходили их стороной.

Очередной ночью мы издали увидели высоченную стену.

— Крепость? — заинтересовался я, прикидывая, насколько далеко лучше ее обойти.

— Нет, Микены, — Оля улыбнулась. — Ты пойдешь туда. Скажешь, что по заданию царя Эврисфея должен изгнать Стимфалийских птиц.

— Что значит — пойдешь?! — я резко остановился. — А ты?

— А кем я назовусь? — сказала девушка. — Жены у Геракла нет, рабынь, вроде, тоже. На богиню Афину в таком виде никак не потяну… Нам нужно достать еды, воды, и — желательно — одежду. Скоро мы будем выглядеть как два бомжа.

— Оля, я же могу все испортить. Я ничего здесь не знаю и не понимаю.

Она нерешительно покусывала губы.

— Есть один вариант, — с сомнением произнесла девушка. — Я могу пройти с тобой в город как блудница. Геракл вполне мог периодически обращаться к их услугам.

— Хочешь сказать, в это время уже были проститутки? — вырвалось у меня.