Богиня в стоптанных туфлях

— Скорее всего, Джудит не убийца, хотя я бы не стала утверждать это наверняка. Теперь предположим, что капитана Тревеллиана убил полковник Росс. Чего ради? Возможно два варианта: из зависти и ради предполагаемого наследства. Зависть — мотив, не требующий прямой прибыли, она сама по себе является одновременно и целью преступления. Джозеф Тревеллиан всегда хвастался, что он лучше Фредерика Росса, отказывался признать его заслуги — отлично, здесь Росс его переиграл.

— Тогда неудивительно, что он воспользовался таким странным орудием убийства, — подхватил Холмс, — из-за ранения он не может стрелять. Но почему удар получился таким слабым? Хм, думаю, всё очень просто: капитан Тревеллиан видел его, он дёрнулся. Разумеется, полковник добил бы его, однако капитан умер сам. На вопрос, почему именно сейчас, ответ тоже очевиден: Джеймс недавно начал говорить о новом завещании. Поняв, что наследство ему на самом деле не положено, Росс стал уверять всех, будто убийца — Джеймс, чтобы тот не смог получить деньги. Итак, полковник Росс идеальный убийца, нерешённым остался только один вопрос: когда он совершил своё преступление? Если Джеймс невиновен, то он видел капитана живым позже, чем полковник. Значит, Тревеллиан убит ночью. Допустим, полковник специально остался ночевать у Брэкстенхоллов, чтобы все думали, будто до утра его не было в Ситтафорд-хаусе. Ночью, сквозь туман, он пробирается домой, убивает засидевшегося за мемуарами Тревеллиана, потом возвращается и ложится спать… Непросто, но для военного не невозможно. А очки и часы он похитил, чтобы запутать следствие. Если это вообще он их взял.

— Хорошо, — кивнула миссис Хадсон. — О, я рада, что вы вернулись, доктор Уотсон. Мы как раз играем в захватывающую игру, присоединяйтесь. Допустим, капитана Тревеллиана убила Эмили Трефьюсис… Впрочем, непонятно, зачем ей это нужно.

— Непонятно, — согласился доктор, — но по крайней мере мисс Трефьюсис носит очки. Когда читает.

В воздухе повисла пауза. Потом мистер Холмс обратился к детективу Мюррею:

— Вы можете описать те очки, которые были в кармане капитана? И часы заодно.

* * *

— Я идиот, Уотсон, — простонал Холмс, отбрасывая сломавшийся карандаш, которым только что пытался писать на манжетах. — Я безмозглый идиот. Скажите, как мне не пришло в голову, что очки в кармане капитана могли ему не принадлежать? Как это вообще может не прийти в голову здравомыслящему человеку?

Уотсон пожал плечами.

— Человек пишет мемуары, он не очень молод, почему бы ему не быть в очках?

— Интересно, кем была эта Хизер? Как она выглядела? — Холмс встал и начал надевать пиджак.

— Вы думаете, миссис Стэплтон не ошиблась?

— Я думаю, она что-то видела, Уотсон. Что-то, что не оставило ей сомнений. Кое в чём она весьма здравомысляща. Хватило же ей ума найти подход к индусу.

— К индусу? Холмс, вы о чём?

— А, вы не заметили? Миссис Хадсон в начале этого чёртового обеда, к концу которого все упились, сказала слуге-индусу, что неважно себя чувствует. Он тут же принёс отвар сердечных трав.

— Вы думаете…

— Тревеллиан служил в Индии. Если он был таким уж дурным человеком, то наверняка его слуге есть за что не любить его.

— Хотите знать, что я думаю, Холмс?

— Непременно.

— Убийца — вовсе необязательно женщина. Им может быть и мужчина, желающий за честь этой женщины постоять.

— Вполне возможно, Уотсон. Хотя удар был несильный, только содрал кожу с головы капитана, это скорее говорит за то, что била женщина, к тому же близорукая. Впрочем, я могу ошибаться.

— Куда мы идём, Холмс? Все же здесь, кто спит пьяный, кто обсуждает убийство.

— Не все, Уотсон. Ваша ненаблюдательность так досадна, друг мой. Вспомните-ка, кто из мужчин отказался заночевать в Ситтафорд-хаусе и ушёл, едва пробило половину третьего? Не обратили внимания? Чарльз Эндерби, дорогой доктор. Верный соратник Эмили Трефьюсис и очень, очень странный журналист.

— И что же в нём странного?

— Он вроде бы интересовался лордом Холдхерстом, верно? Лорд давным-давно уехал, почему он здесь?

— По словам мисс Трефьюсис…

— Джон! Перестаньте говорить глупости! Что ему обвинение какого-то провинциального полицейского в том, что он не тот, за кого себя выдаёт, особенно если он уедет отсюда? Работа журналистов подразумевает, что они не рассказывают всем подряд, кто они такие. Это нормально, ничего ему за это не будет. Но нет, он остаётся в Ситтафорде и помогает девушке в расследовании. Ухаживает за ней и в то же время делает всё, чтобы оправдать её жениха. Возможно, это и очень благородно, но как-то глупо, вы не находите? Конечно, Чарльз Эндерби — если это его настоящее имя — никакой не журналист.

— И мы сейчас идём к нему?

— Разумеется. Скажите мне, дорогой доктор, где сейчас мисс Трефьюсис?

— Около часа назад поднялась в свою комнату.

— А вы уверены, что она всё ещё находится там? Я, например, уверен в обратном. Миссис Хадсон заходила к ней, её комната пуста.

— Опять миссис Хадсон! — воскликнул Уотсон. — Везде она!

— Да, удивительно активная женщина. И наконец, Уотсон, взгляните в окно. Узнаёте?

Уотсон осторожно отодвинул штору.