Богиня в стоптанных туфлях

— Что ж, я расскажу эту историю сам, а вы поправите меня, если я ошибусь. Капитан Тревеллиан знал Милвертона по некоторым старым делишкам. За небольшую мзду он согласился стать посредником между Милвертоном и Сент-Клером, однако старый шантажист, как обычно, заломил слишком большую цену. Всё это время мистер Сент-Клер пытался торговаться с ним, но они так и не пришли к согласию. Я прав?

— Мне проще развестись, — всё так же глядя прямо перед собой невидящим взглядом, чётко произнёс Сент-Клер. Часть бренди пролилась ему на брюки, но он не замечал этого.

— Однако у Милвертона была ещё одна жертва — миссис Брэкстенхолл. Этот человек способен найти компрометирующие факты в жизни кого угодно, нашёл и в её жизни. Чтобы остаться в Ситтафорде подольше, он якобы поддался на уговоры мисс Трефьюсис и стал помогать ей в расследовании.

— Чуть-чуть не так, мистер Холмс, — вмешалась Джейн. — Он действительно искал благосклонности мисс Трефьюсис. Всю жизнь этот профессиональный шантажист имел дело со слабовольными женщинами, которые в ответ на угрозы только рыдали, а их встречные угрозы были лишь проявлением обычной женской истерики. Мисс Трефьюсис, умная, решительная и не склонная к излишнему драматизму, восхитила его. Представьте себе, когда она узнала, кто он на самом деле таков, он предложил ей руку и сердце!

Эмили кивнула.

— Это правда. Чарльз сказал, если я соглашусь, он бросит всё, сожжёт свою коллекцию компрометирующих документов и станет хорошим мужем. Откровенно говоря, какое-то время я колебалась. Мне так жаль этих несчастных женщин. Но потом… Потом я подумала о вас, мистер Холмс, и о вас, миссис Хадсон. Вы ведь не позволите ему разрушить их жизни, правда?

Холмс смутился.

— Клянусь, мисс Трефьюсис, я сделаю для этого всё. Но вернёмся к нашей истории, в которой мужчинам никак не удаётся заполучить тех, о ком они мечтают.

— Неправда, мистер Холмс, — улыбнулась Эмили, — Джеймсу удалось.

— Он, кажется, сам в свою удачу не верит, — парировал Холмс. — Но продолжим же. Мисс Брэкстенхолл, на свою беду, оказалась похожа на кого-то, кого капитан Тревеллиан никак не мог забыть. Подозреваю, что…

— На Хизер, — перебила миссис Стэплтон. — Вылитая просто. Я так и знала, что этот негодяй прицепится к бедняжке. И рассказала ей всё. Про Хизер.

— Разумеется, после этого мисс Брэкстенхолл не испытывала к капитану ничего кроме отвращения, — продолжила миссис Хадсон, старательно провязывая две петли вместе. — И его притязания стали ей ещё более неприятны. А потом, я думаю, она подслушала разговор своей матери с шантажистом. Когда живёшь с такой женщиной, как миссис Брэкстенхолл, поневоле научишься подслушивать, верно, Вайолет, дорогая? И тогда в её очаровательную головку пришла замечательная мысль. Мисс Брэкстенхолл, конечно, знала, что мать подыскала ей жениха из Плимута, достаточно крупного землевладельца. И ей очень нужен был этот брак — подальше от Ситтафорда, где она пережила столько унижений. И тогда ночью она пошла к капитану Тревеллиану. Конечно, был густой туман, в котором очень трудно что-то разглядеть. Однако для девушки, которая всю жизнь ходит без очков, скрывая свою близорукость, это значительно меньшая проблема, чем для любого, кто привык полагаться на зрение. Мисс Брэкстенхолл могла бы добраться до Ситтафорд-хауса и вовсе закрыв глаза, на ощупь. Капитан Тревеллиан в ту ночь, конечно, засиделся за мемуарами допоздна, ведь рядом не было полковника Росса, который бы уговорил его идти спать. Что было дальше, Вайолет?

Все посмотрели на мисс Брэкстенхолл. Она выпрямилась, точь-в-точь как мать, сложила руки на коленях.

— В его кабинете горела только одна свеча. Этот скупец экономил на всём. Я зашла, сказала, что у меня в рукаве револьвер и я убью его, если он немедленно не напишет письменное признание. Дело в том, что незадолго до того меня видели с ним, он схватил меня за плечи и снова пытался целовать, мимо проходили соседи, я не смогла сразу вырваться… Эмили потом с удивлением говорила мне, что миссис Дример совсем из ума выжила, считает меня распущенной. Я страшно боялась, что узнает мать, что скажут жениху, что ко мне прицепится шантажист… И я велела ему написать всю правду: что он приставал ко мне, целовал силой, а я отказывала ему, вырывалась, пыталась не оставаться с ним наедине. Я не знала, поможет ли это, но какие ещё возможности у меня были? Он поверил, взял бумагу и стал писать. Он ведь не знал, что я плохо вижу и совершенно не умею стрелять. В представлении военных обращаться с оружием умеют все. Он писал, но в это время говорил мне… всякие мерзости, как он мечтал обо мне, как украл мои очки и засыпал, глядя на них, что он хочет сделать со мной прямо сейчас… Господи, это было так мерзко!

— Вот видите, Уотсон, вы были правы! — воскликнул Холмс. — Капитан испытывал волнение, только, кхм, не того характера, как я предполагал вначале. Впрочем, прошу вас, продолжайте, мисс. Простите, что перебил вас.

Мисс Брэкстенхолл продолжила говорить, как будто её и не прерывали, спокойным, ровным голосом, словно механическая кукла: