Богохульство

На трейлере забренчал колокольчик, извещавший хозяина о том, что звонит телефон. Эдди понесся внутрь и суетливо вырыл аппарат из-под груды книг.

– Алло? – произнес он в трубку запыхавшимся голосом. Звонили ему крайне редко.

– Пастор Расс Эдди? – прозвучал голос преподобного Дона Спейтса.

– Доброе утро, преподобный Спейтс! Да пребудет с вами Хрис…

– Мне хотелось бы знать, выведали ли вы что-нибудь новенькое, как пообещали.

– Да, преподобный. Вчера ночью я снова ездил на гору. В поселке и в домах не было ни души. Высоковольтные линии электропередачи громко гудели. У меня чуть волосы не встали дыбом.

– Серьезно?

– А около полуночи я услышал странный вибрирующий звук, нечто вроде пения. Он раздавался из-под земли. Это продолжалось минут десять.

– А за ограду вам удалось пробраться?

– Я… не осмелился.

Преподобный что-то проворчал себе под нос. Последовало молчание. Эдди услышал шум подъезжающих к трейлеру машин, кто-то позвал его, но он не откликнулся.

– Послушайте, – наконец произнес Спейтс, – завтра в шесть часов вечера я выступаю на телевидении, в ток-шоу «Америка за круглым столом». У меня будет гость, физик из университета. Мне нужна свежая информация о проекте «Изабелла».

– Понимаю, преподобный.

– В общем, как я уже говорил, вы должны раздобыть какие-нибудь любопытные сведения. Вы – мой человек на месте преступления. Самоубийство – лишь малая толика. Этого очень мало. Мы должны вызнать что-нибудь такое, чтобы люди по-настоящему испугались. Чем они там занимаются, эти ученые? Отравляется ли воздух радиацией? Верны ли все те слухи, о которых вы мне рассказывали? Может, не сегодня завтра Земля и правда взорвется?

– Не знаю…

– То-то и оно, Расс! Так отправляйтесь же туда еще раз и все узнайте. Может, даже придется немного нарушить закон… Но ведь это лишь для того, чтобы защитить закон Божий. В общем, я на вас рассчитываю.

– Спасибо, преподобный. Спасибо. Я все сделаю.

Закончив разговор, пастор Расс вернулся в яркий солнечный свет и прошел туда, где полдюжины прихожан, в основном одинокие мамаши, приехавшие с детьми, рылись в кучах старой одежды. Эдди поднял руки.

– Прошу прощения, но сейчас нам придется закруглиться. Кое-что случилось.

По кучке навахо прокатился ропот разочарования. Эдди и самому было ужасно неловко. Он прекрасно знал, что некоторые мамаши, хоть и бензин стоил недешево, приехали очень издалека.

Когда все разошлись, он вывесил табличку, сообщая остальным, что день одежды отменяется, залез в пикап и взглянул на указатель уровня бензина. Бак был заполнен лишь на одну восьмую. Для поездки на гору и обратно топлива не хватало. Эдди достал бумажник и заглянул в него. Внутри лежало всего три доллара. На автозаправочных станциях в Блю-Гэп и Раф-Рок он уже задолжал по паре сотен. Надеяться оставалось лишь на то, что ему продлят кредит в третьем городке – Пиньон. Впрочем, в долг навахо давали весьма охотно.

Ехать к «Изабелле» днем не имело смысла – его могли заметить. Он решил, что отправится туда, когда сядет солнце, поставит пикап за Накай-Рок, а сам попытается что-нибудь вынюхать. Пока же можно было порасспрашивать о самоубийстве ученого у жителей Пиньона.

С его губ слетел глубокий вздох удовлетворения. Наконец-то Господь заметил его и призвал на помощь. Хазелиусу, желчному богоненавистнику, следовало преподать урок.

Глава 28

Форд, уютно устроившись в кожаном кресле в столовой, наблюдал, как, собираются остальные, уставшие и разбитые после тяжкой работы в Бункере. На востоке всходило солнце. Его лучи заполняли зал лимонным светом. Ученые опускались на стулья и рассеянно смотрели в пустоту. Последним пришел Хазелиус. Приблизившись к камину, он подбросил дров в разожженное пламя.

Поначалу сидели молча. Тишину нарушало лишь потрескивание огня. Наконец Хазелиус медленно поднялся на ноги, приковывая к себе взгляды всех остальных. Голубыми глазами, окаймленными краснотой предельной усталости, и крепко сжимая бледные губы, он взглянул по очереди на каждого.

– У меня есть план.

Объявление встретили молчанием. В камине громко треснуло полено, и все вздрогнули от испуга.

– Завтра в полдень мы произведем очередной запуск, – продолжал Хазелиус, – на стопроцентной мощности. Пока мы не обнаружим программу, не вычислим ее код, мы – ее рабы.

Кен Долби достал из кармана носовой платок и протер лицо.

– Послушай, Грегори, ты и так чуть не уничтожил мою машину. Ничего подобного я больше не допущу, так и знай.

Хазелиус наклонил вперед голову.

– Кен, я должен перед тобой извиниться. Знаю, порой я слишком настойчив. А ночью я был в отчаянии и взбесился. Суетился там, как умалишенный… Пожалуйста, прости меня. – Он протянул руку.

Долби после секундного колебания пожал ее.

– Мир?

– Да, конечно, – ответил Кен. – Но это не значит, что я позволю еще раз запустить «Изабеллу» на полной мощности. Сначала надо найти и устранить хакерскую программу.

– А как прикажешь искать ее без запуска на стопроцентной мощности?

– Может, настало время во всем признаться, рассказать о наших проблемах Вашингтону? Пусть их решает кто-нибудь другой.