«Богородица, прогони!» Кто заказал «наезд» на Церковь?

Дело, конечно, не в том, что католики такие совестливые. И не в том, что в нашей Церкви не делается ошибок, за которые стоит попросить у общества – в том числе и у внешнего – прощения. Ввиду таких результатов многие русские православные люди, видимо, чувствуют удовлетворение: «Вот, наша догматическая неповрежденность даже в Интернете видна! Нам извиняться не за что!» Но мы-то с Вами, дорогой о. Всеволод, понимаем, что католики извиняются отнюдь не за то, что исказили что-то в вероучении, а за личные грехи и ошибки представителей Церкви, которые вредят ей в глазах паствы. Тут логика простая: «если Папа не извинился за гомосексуальные скандалы с участием духовенства, значит, такие скандалы – нечто нормальное». Но личные ошибки, которые могут повредить Церкви, согласитесь, совершают не только католики. Все мы – современные православные верующие – являемся носителями тяжкого наследия советской системы общественного дискурса, когда «просить прощения не у своих» воспринималось унижением дела строительства коммунизма.

Как будет прекрасно, дорогой батюшка, начать ломать эту традицию!

И повод такой прекрасный! Вы очевидно сказали не совсем то, что хотели. Или Вас неправильно поняли журналисты. В интерпретациях люди и совсем искажают смысл. Страдает Церковь, страдают сомневающиеся люди, страдает миссия…

Но это так легко исправить!

Извинитесь, Христа ради, дорогой батюшка! Восстановите правду, разъясните свое видение.

Для служителя Престола Божия – я уверен! – это совсем не стыдно. И совсем не трудно».

Но протоиерей Всеволод Чаплин, высокопоставленный сотрудник Московской патриархии, извиняться за оправдание роскошной жизни клириков не спешил. На открытое письмо православного журналиста он ответил дополнительным набором аргументов в пользу своих взглядов, продолжая категорически настаивать на праве священнослужителя «на равных говорить с теми, кто «встречает по одежке», пытается вести себя с позиции силы, опираясь на свое богатство и влияние», чтобы «не ударить в грязь лицом». И оказывается, по словам протоиерея Всеволода Чаплина, дорогие машины и роскошные особняки – это «неизбежная часть послушания Церкви ее Предстоятеля» (!) С небольшими купюрами процитируем и его ответ:

«Украшение не только храмов, но и одежд священнослужителей, в том числе одежд внебогослужебных, а также предметов, которые окружают священнослужителей в официальной обстановке (у иерархов практически любая обстановка официальная), – это не придуманная мной вещь, это традиция Церкви. Да, одежды, согласно каноническому праву, не должны быть кричаще-разноцветными, но они вовсе не обязательно должны быть бедными и грязными. К тому же мы знаем, что и иерархи христианской древности, и практически все архипастыри Церкви Русской имели и резиденции, не уступавшие или немного уступавшие царским и княжеским, и соответствующие колесницы. Мы знаем, что святой праведный Иоанн Кронштадтский носил шелковые рясы и передвигался на личном пароходе. Мы знаем (или, по крайней мере, могли бы поинтересоваться), что Патриарх Сербский Павел, позволявший себе иногда погулять по улице и проехаться на трамвае (что не мешало интеллигенции его поругивать), обычно ездил на «Мерседесе» и жил в довольно величественной официальной резиденции. Мы знаем, что Сам Господь Иисус Христос посещал ужины в домах людей, которых нынешние интеллигенты назвали бы «совершенно нерукопожатными», – роскошествующих воров, да и не просто воров, а сборщиков оккупационного налога с собственного народа. Мытаря Закхея, например. Стол при этом наверняка был богатым и оплаченным на нечестные деньги.

Какой ужас для привыкших к диссидентским кухням интеллигентов! Какое разочарование для тех, кто привык любить Церковь только слабой, не говорящей с телеэкранов, одетой в драный подрясник, ютящейся в скрытом от нечистого объектива Китеже, за покосившимся забором полуразрушенного храма. Вот там благодать – ни «Мерседесов», ни мигалок, ни позолоченного иконостаса, ни «нерукопожатных» спонсоров…

Да, такая Церковь тоже у нас есть. Только ее положение совершенно ненормально. В стране, где миллионы людей именуют себя (кто с большим основанием, кто с меньшим) православными христианами, Церковь должна быть в центре народной жизни. Полуразрушенных храмов у нее быть не должно. Наоборот, ей приличествует обладать современными и солидными зданиями, красивыми облачениями, золотыми иконостасами (что не должно означать – безвкусными). А также достаточными знаками материальных возможностей, чтобы на равных говорить с теми, кто «встречает по одежке» и, быть может, пытается вести себя с позиции силы, опираясь на свое богатство и влияние. Будь то глава инославной либо иноверной общины, чиновник или бизнесмен. Не случайно все христианские сообщества – от Ватикана до самой бедной нашей епархии – стараются, общаясь с подобными непростыми собеседниками, «не ударить в грязь лицом». И так было во все века христианской истории.

<…>