Читаем Богословие творения полностью

Как известно, св. Афанасий Великий отмечал, что произведений тварного мира было достаточно, чтобы от тварного перейти ко Творцу. Но человек впал в ошибку и потерял способность подобного узнавания Божьего присутствия в мире. Именно поэтому Бог Отец вынужден был послать своего Сына, чтобы напомнить человеку о Себе[67]. И поскольку само воплощение было инициировано Духом Святым, неявленным в рубриках пространства и времени, то мы опять приходим к тому, что богословие творения есть поведание о таком бытии, в которое действием Духа Святого был введен человек в образе превечно замысленного воплощения Слова Божьего. Здесь происходит некое «христогеоцентрическое» усечение проблемы творения, ибо воплощение, как элемент божественного домостроительства, подразумевает наличие такой вселенной, в которой был бы возможен человек, то есть чтобы был возможен приход Сына Божьего в человеческом теле. Но тогда момент удержания трансцендентного в сотворенном мире равносилен удержанию в структурах физического мира двойственной природы Слова-Логоса Божьего, который, с одной стороны, присутствовал в человеческом теле в рубриках пространства и времени, а с другой стороны, оставаясь Богом истинным от Бога истинного и вечно сидящим одесную Отца, оставался соприсутствующим (как Творец) во всех местах тварного мира. Удержание христологического начала означало бы восприятие пространственной протяженной формы вселенной через призму ее отношения к Богу, как творцу так и попечителю вселенной[68]. Будучи сотворенным Логосом и через Логос, этот мир манифестирует пространственный парадокс события Христа: его внеприсутственное присутствие в Палестине 2000 лет назад, присутствие, которое в пространстве, но не от пространства; локальное историческое присутствие, эквивалентное всеприсутствию, лишенному какой-либо пространственной протяженности. Но тогда сотворенность мира, как следствие акта любви Святой Троицы, означает глобальную пространственную и временную соотнесенность всех мест тварного мира просто в силу того, что этот мир есть «момент» и «событие» божественной любви. Сотворенность мира в этом случае должна не только указывать, как это делает современная космология, на некий уникальный момент в прошлом вселенной, в котором «все было во всем» и из которого все начало быть. Она должна указывать на актуальное всеприсутствие человеческого взгляда, сотворенного по подобию самого Христа, во всех пространственно-временных протяженностях вселенной. Это было бы тем удержанием трансцендентного в творении, то есть, в имманентном, которое преодолевало бы физику теории относительности, согласно которой вся вселенная разбита на непересекающиеся причинно несвязанные сегменты, так что нам явлена непосредственно лишь ее бесконечно малая часть. Сама интуиция вселенной как целого, несмотря на ее принципиальную эмпирическую непроверяемость, являет собою тот архетипический след в сознании человека о мире до грехопадения, когда он обладал знанием «всего во всем» и когда трансцендентное являло себя в имманентном, не умаляя себя. В этом смысле трансценденция есть качество разума человека позиционировать себя соборно, кафолически со всеми уровнями бытия, качество, происходящее из божественного образа, то есть, архетипа самого Христа. Упоминаемое качество разума, его «преданность» божественному образу, то есть, «богословская преданность», раскрывается учением о том, что человек стремится понять предлежащий смысл существ и вещей не согласно их «природе» (которая естественным образом раскрывается в науке), но через цели и финальные причины этих существ и вещей по отношению к месту и целям человека в тварном мире. Такое понимание не является тем, что можно выразить с помощью физики и биологии. Оно основано на идеалах и религиозной уверенности в человеке как венце творения. И именно поэтому, имитируя божественный образ, человек хочет познавать вещи и существа не в соответствии с их очевидной природной данностью, а как результат их видения и интерпретации в соответствии со своей свободной волей[69]. «Богословская преданность», таким образом, есть способность подходить к вещам и видеть в них божественное присутствие вопреки их вопиющей эмпирической очевидности, то присутствие, которое только и может быть раскрыто человеку как носителю свободной воли.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Шри Шикшаштака Размышления о сакральных истинах
Шри Шикшаштака Размышления о сакральных истинах

«Шикшаштака», о которой пойдет речь в данной книге, - это восемь сокровенных молитв, которые, несмотря на свою краткость, способны изменить всю вашу жизнь, возвысив с на­чальных ступеней духовного осознания до самых его вершин. Я чрезвычайно воодушевлен тем, что Его Святейшество Бхакти Тиртха Свами, превосходный вайшнав и наш дорогой друг, ре­шил прокомментировать эти исключительной важности теис­тические тексты. Его квалификация в этом отношении не вызы­вает сомнений  - годы духовной практики и сердце, исполненное преданности, наделили его глубоким духовным видением. Однако, что еще более важно, он обладает ключом к тайнам вайшнавизма Чайтаньи — эзотерической сущности всех религий. Как пишет Свами в этой книге, он проанализировал эти молитвы с целью служить сообществу вайшнавов. «Молитвы эти, — продолжает он, — содержат тома сокро­венных знаний и истин. Точно так же, как святое имя содержит в себе всю мудрость, духовный мир и раса-таттву (науку о ду­ховных взаимоотношениях), молитвы «Шикшаштаки» содер­жат в себе все». То, что меня попросили написать предисловие к этой книге, является достаточно интересным совпадением, потому что практически одновременно журнал Движения Харе Кришна «Back to Godhead» решил напечатать серию моих лекций, по­священных тем же самым молитвам. Таков Бхакти Тиртха Сва­ми! В том, что он мистик, у меня нет никаких сомнений, и по­добные, на первый взгляд случайные совпадения, являются для него обычным делом. Он - очень особенная личность, и поэтому замечательно, что мы можем услышать коммента­рий к этим особенным молитвам именно от него.

Бхакти Тиртха Свами

Индуизм / Самосовершенствование / Прочая религиозная литература / Религия / Эзотерика
100 великих монастырей
100 великих монастырей

Мы привыкли считать, что монастыри и монастырская культура связаны прежде всего с христианской религией. Это, безусловно, так. Книга, которую вы держите в руках, рассказывает о христианских монастырях, ставших поистине национальными (а нередко и общемировыми) святынями как на католическом Западе, так и на православном Востоке, а также в странах, где существуют так называемые древние христианские Церкви. Но книга повествует и о монастырях буддийских, ведь в традиции этой мировой религии также издревле распространены обычаи создавать центры отшельнического совместного жития, молитвенной практики и хозяйствования, которые по праву именуют монастырями.

Надежда Алексеевна Ионина

Религия, религиозная литература / Энциклопедии / Прочая религиозная литература / Эзотерика / Словари и Энциклопедии