Богу

Лишь инок бледный знает страсть, —
Она змеится в снах усталых,
Как ада пламенного власть
В лукавой Вечности провалах.

Над бездной виснет монастырь,

Но чёрный инок будет светел:
Молчит небес немая ширь,
Но знойный грех ему ответил.

Пускай нарушен строгий пост,

И гибнет мучеником тело:
Душа не хочет больше звёзд,
И для земли она говела.

Пускай оставила Христа

И жадно рвётся к Афродите:
Она поймёт, что жизнь пуста
И лжёт, как спутанные нити!..

И ясен будет юный взгляд,

Который в страсти был безумен, —
И вновь у монастырских врат
Обнимет инока игумен…

«Прикован я, как Прометей…»

Прикован я, как Прометей,
И коршун злой клюёт мне печень:
Надзвёздных я искал путей,
А на земле жить было нечем…

Распят на древе, как Христос,

И вбиты гвозди в руки, в ноги:
Я был Мессией! — я принёс
Благую весть о новом Боге…

Мне Смерть затмила синеву;

Но, жизнь отдавши светлой данью,
Земную цепь я розорву
И вновь воскресну по Писанью!

«Сегодня особенный день…»

Сегодня особенный день, —
Душа моя стала другая:
Ещё роковая ступень,
И что-то я снова узнаю.

Светло мне, — от звёзд, от себя ль

А ночью легко так, и снится
Прозрачная тихая даль
И в ней — голубая зарница.

Цветами украсил портрет,

И комнатка стала чертогом.
Я ласкою чьей-то согрет, —
Не ты ли мне послана Богом?

Я вижу сияющий перст

И прошлого, знаю, не трону;
Смиренно целую твой крест
И жадно молюсь на икону.

Еще одна только ступень

И… что ж ты молчишь, дорогая? —
Сегодня особенный день:
Сегодня я что-то узнаю!

«Не по нраву мне немецкий…»

С. Ч.

Не по нраву мне немецкий
Вялый, скучный, серый день,
Этот робкий голос детский,
Этот край без деревень!

Где зелёные овражки,

Синий цветик у межи?
Даже пыльные букашки
В русском поле хороши!

А леса, а пруд в тумане,

А собаки у ворот,
А усталые крестьяне
И веселый хоровод?

О, как пахнет дикой мятой

За дорогою пустырь!
А багровые закаты
И на горке монастырь?

Всё по сердцу, всё красиво

В далях нашего села:
Даже злющая крапива
У завалинок мила!

О, как помню перезвоны

Белых маленьких церквей…
Лучше русские вороны,
Чем нерусский соловей!..

Ближе к Богу наше небо, —

Там и солнца ярче свет…
Горек вкус чужого хлеба.
И не мил чужой привет!

Где смешные трясогузки

И простор — большой… большой,
Словом, всё, что только русский
Любит пламенной душой!..

Здесь печаль владеет мною.

О, тоскливый, скучный вид…
Мне по сердцу лишь родное,
И по нём душа болит!

«Она живёт у тихих лунных скал…»