Бои без правил

Вот что рассказывается о любимчиках Орлова: «… худой, поджарый приказный чиновник Боин, такой же плюгавый фабричный Соколик и огромного роста силач фабричный Семен Трещала…

«Раз играл Трещала с чиновником Ботиным на биллиарде в трактире, ад поссорились, развернулся Трещала его ударить, да тот увернулся — Трещала и попал кулаком в печь, да так целый изразец из печи вон и вышиб. Тут ударил Трещалу Ботин, да угодил прямо в висок и убил его сразу…» («Русские народные картинки»., т V, стр 221, 222)

В другом месте Ровинский продолжает:

«…Еще в недавнее время кулачные бои происходили у нас почти повсеместно: на Оке и на Волге собирались партии человек по пятьсот и более. В Костроме Дебряне ходили стена на стену против Сулян… а в Туле оружейники ходили против посадских в «цеплялку — свалку»».

В его же книге говорится о альбоме И.Г. Гейслера «Русские сцены» (Leipzig, 1805 г.), выполненные, возможно, по рисункам Корнеева. Одну картинку он показывает не понятно: какой прием или стойка? Может быть, пляшет человек? Дальше у него записано, Гейслер выпускал цветные литогравюры и отдельными листами (Драка на постоялом дворе, 1800 г.)

На одном рисунке продолжается драка на земле. Верхний пытается добраться до горла нижнего, но тот прикрывает свой кадык рукой, другой уже вцепился в горло верхнему. Верхний свободной рукой наносит удар. Кто победит в этой схватке. Не понятно. Но у нижнего вырвать кадык больше шансов чему верхнего. О каком благородстве здесь может идти речь, когда нарушена главная заповедь русского боя. Лежачего не бьют! Как не хочет оправдать Грунтовский русских, что это не драка а борьба, но это все же — драка. Причем пьяная и жестокая.

Рядом на рисунке изображена подсечка, которую делает боец, как сейчас сказал бы профессионал — в такт шагов, ответный прием на удар в голову или грудь…

Назимов М., «В провинции и в Москве с 1812 по 1825 гг.» Из журнала «Русский вестник», 1876, июль. Стр. 80–81.

… «Местные власти, кажется, смотрят на этот… обычай сквозь пальцы, не имея, вероятно, в виду положительных предписаний начальства, а может быть и сами исподтишка были зрителями подобных побоищ, тем более что многие значительные в городе лица, поборники старины, считали эти забавы весьма полезными для развития и поддержания физической силы и воинственных наклонностей народа. Да и мудрено было арзамасскому градоначальнику, т. е. городничему, справиться при помощи 10–15 будочников и даже полной инвалидной команды в 30 или 40 человек со сборищем бойцов, которое, кроме подзадаривающих их многочисленных зрителей, простиралось, по словам очевидцев, до 500 человек».

Этнограф А.Ф. Терещенко в своей книге «Быт русского народа» СПБ, 1847, ч.3. стр 80–83. Писал:

«В Англии обратилась наша молодецкая забава в искусственный бокс. Там бьются сам друг и по правилам. Рассказывают, что некоторые из наших вельмож, гордясь своими бойцами, сводили их в Москве с боксерами. Достопочтенные лорды сами приезжали сюда и выставляли боксеров на дюжий кулак русского, который был незнаком с искусством, так метил удачно в бока и лицо, что часто с одного раза повергал тщеславного бойца на землю…»

Баснописец Измайлов (1779–1831 гг) в стихах «Кулачные бойцы» посмеивается над своим современником, знаменитым московским бойцом Семеном Трещалой. Трещала (крепостной графа Орлова Чесменского, большого любителя кулачного боя) был своего рода чемпионом кулачного боя.