Бои без правил

— А я слыхал, у вас тут спокойно вроде сейчас…

— А где сейчас спокойно? — ответил Повар в тон Виктору.

Еще один новый знакомый, с которым его ничего не свяжет в будущем, — их что-то слишком много появлялось у Хижняка в последнее время.

Никогда не считая себя нелюдимым отшельником или одним из тех закрытых угрюмых типов, больших любителей уеди нения, Виктор тем не менее с подозрением относился к контактам, на которые его целенаправленно выводили. Он старался по возможности ограничить свое общение с такими людьми. В крайнем случае общаться только по делу, стараясь при этом проверять полученную от них или с их помощью информацию.

Одним из важных критериев отбора в спецподразделение, где и проходила основная служба Виктора до тех пор, пока сама система не отторгла его, как и прочий отработанный человеческий материал, было умение общаться, заводить нужные для выполнения очередного задания связи. Даже играть определенные роли, необходимые для глубокого внедрения в чуждую среду. Навыки у Хижняка имелись. Он развивал их без особых проблем. Но чем больше опыта набирался, тем яснее понимал: любая связь в его деле, любое сделанное открытие, любой вывод, к которому приходишь, анализируя некий набор фактов, должны быть только личными . Если не хватало каких-то фрагментов мозаики, их можно получить по подсказке, однако они должны четко уложиться в уже готовую картину, нарисованную без посторонней помощи.

Проще говоря, основной вывод тебе придется сделать самому, а дополнительные детали лишь должны подтвердить его. Задачку нельзя подгонять под ответ, наоборот, ответ обязан соответствовать условиям задачи, даже если он на первый взгляд кажется невероятным и нелогичным. И хотя этот новый, грозненский знакомый, назвавшийся Юрием Поваром, вел себя вполне естественно для той ситуации, которую Хижняку нужно было разрулить, Виктора беспокоил один очень важный для него момент.

Сам человек с забавной фамилией Повар и его информация возникли вроде как ниоткуда.

…Из Москвы в Грозный он ехал поездом, дорога забрала почти двое суток, до того Хижняк еще сутки парился в российской столице, перед тем — двое суток бесцельно бродил по историческому центру Варшавы. Все лучше, чем сидеть в дешевом гостиничном номере, раздражаться от тупой боли во рту — осколок выбитого Борой зуба не давал о себе забыть — и удовлетворяться тремя англоязычными телеканалами, все остальное шло на польском. Так что времени подумать у него оказалось более чем достаточно. Хорошо еще, что Логинов обеспечил ему до Грозного целое купе, никто не мешал, не пил водку, пытаясь затащить попутчика в компанию, не курил рядом, дразня еще и сигаретным дымом, в общем, если комфорт относительный, то покой — полный. Обратного билета Виктор не получил: кто ж повезет такого, как Антон Хантер, обычным пассажирским поездом! Как только все решится, их встретят, примут пленника с рук на руки, как говорится, по описи — и все, миссия окончена.

Логинов не приехал в Варшаву, как обещал. Наоборот, промурыжил там Хижняка дольше, чем тот рассчитывал, потом дал знать, что ему на рецепции отеля оставят авиабилет до Москвы, а там встретят и все объяснят. Действительно, встречал его Логинов сам, хотя на лице не было особой радости от этой встречи. Он сразу перешел к делу. Информация о Хантере оказалась такой же скупой, как и при телефонном разговоре. Единственное, что волновало Логинова, — это как можно быстрее, пока никто ничего не понял, выкупить у боевиков того, кого они считают офицером российской милиции, капитаном Ямщиковым.

Слушая его, Хижняк сначала не слишком озаботился несколько вывихнутой логикой происходящего. Наоборот, после недавних событий в Косово, непосредственным участником которых он сам оказался и которые по устоявшейся традиции чуть не стоили ему жизни, Виктор тешил себя мыслью, что знает даже больше, чем Логинов. Сделка Хантера с балканскими бандитами сорвалась, хотя там, судя по переписке, сотрудничество было надежным и плодотворным. Раз так, значит, нужно искать запасные варианты, и для этого больше всего подходит Чечня — на территории республики, особенно в ее горных районах, гуляет много единиц оружия и всегда есть желающие как купить, так и продать его. Хижняк предположил, что в Чечне у Хантера крепких связей меньше, чем на Балканах, даже, может статься, вообще нет, и ему пришлось налаживать фактически с нуля. Почему он выбрал для маскировки военную форму и соответствующие документы — вопрос отдельный. Но подвела его как раз форма, и тут Виктор не сомневался.

Капитан Андрей Ямщиков действительно пропал в конце марта. К тому времени он уже без малого два месяца пребывал в служебной командировке в Чеченской Республике, соблазнившись, по словам Логинова, двойным окладом плюс командировочные, внеочередное звание и льготы, — на таких условиях в Чечне служат многие российские милиционеры. Он исчез в Шатойском районе, выехав по служебной необходимости. Сначала несколько дней новостей о нем не было, федералы даже провели несколько показательных, хотя и безуспешных зачисток, а пресса вновь вспомнила о том, что еще не все незаконные вооруженные формирования в горной Чечне уничтожены, назвав их почему-то «эхом войны». Но вскоре пришла информация: Ямщиков жив, находится в плену одной «незаконной группы», которая в лучших традициях не такой уж давней чеченской кампании решила продать пленника.

В результате информация попала в ФСБ и не прошла мимо отдела, в котором работал Логинов. На фотографии на фоне зиндана , глубокой ямы — горцы традиционно приспосабливают такие под тюремные камеры, — был сфотографирован сидящий на корточках простоволосый, босой пленник, в котором опознали Антона Хантера.

— Родственники что, не подняли хай? — спросил тогда Хижняк, вернув Логинову этот снимок и фотографию настоящего Ямщикова, показанную для более наглядного сравнения.

— Эва! Кто им скажет, что документы их мужа и сына — у международного киллера? — Логинов постучал себя по лбу согнутым указательным пальцем, как бы говоря, что только идиот может такое брякнуть. — Фото запросили уже наши, чечены подсуетились, прислали. Ну, так все и сложилось.

— Быстро они как-то прокрутились…

— А чечены, Витя, когда им надо, все быстро делают. Знамо, не показали снимок родне. И, раз уж на то пошло, мы с тобой не пацаны. Думаешь, как документы этого Ямщикова оказались у такого жучка, как твой Хантер?

Слово «твой» чуть резануло слух, но Хижняк сдержался.

— Молчишь? Правильно молчишь. Нету капитана Андрюхи Ямщикова в живых, это я тебе говорю! У мента, особенно в Чечне, особенно там, где горцы, врагов до херища. А корочками милицейскими, самыми настоящими, всегда очень неплохо приторговывали. Если все прикинуть да сложить, станет понятно, как они у Хантера оказались. И почему он снова влип в какое-то говно… — Логинов слишком уж наигранно вздохнул. — Смотри, мы этого киллера и от наших, местных бандитов, получается, спасали, и в Варшаве от маньяка, который его чуть на винегрет не покрошил, да и в Косово… фиг разберешь, что у тебя там с ним получилось. Тебе не кажется, Витек, что мы его все время откуда-то спасаем?

— Так не спасайте, — хмыкнул Хижняк.

— Эва! Теперь уже нельзя так оставить. За ним тут гоняешься, нервы на него тратишь…

— Престиж зарабатываешь.

— А чего — и это тоже! Служба, которая поймает такого, как Хантер, однозначно работает на престиж страны, на благо которой служит, не слыхал такого никогда? Короче, комбинируешь со страшной силой, а оказывается — магазин: плати деньги и получай живого Хантера. Зиндан — не домик в Одинцово, из ямы просто так не выскочишь, Кавказ — дело для таких, как Хантер, очень тонкое. Потому он и надеется вывернуться таким вот макаром.

— Он что, думает, что его реально примут за капитана Ямщикова?

— Не-а. Он, как по мне, сейчас, в яме, вообще ни о чем не думает. Условия выдвинули чечены, они же с фото подсуетились. Пленника никто не спрашивает, хочет он позировать или нет. Наверное, Хантер уже понял, что его маскарад раскрыли. Ждет праведного чеченского гнева — они ему просто башку отпилят, если узнают, что он не Ямщиков и денег не будет. Но, — Логинов сделал многозначительную паузу, — начинаются нюансы. Во-первых, приказа не платить выкуп за пленных уже нет, потому что военные действия в Чечне давно прекращены, там сейчас вроде как мир.

— Ага.

— Вот и я говорю. Так что в мирное время захват заложника с целью выкупа подпадает под статью Уголовного кодекса. Выкуп можно заплатить, допустим, мечеными купюрами, спасти человеку жизнь, вернуть ему свободу, а потом — ловить бандитов. Проводя наши с тобой любимые оперативно-следственные мероприятия. Отсюда — во-вторых: капитан Ямщиков, российский милиционер, исчез, затем появилось некое лицо с документами капитана Ямщикова. Значит, этого человека просто необходимо допросить, иначе чечены его растерзают. Кстати, это вполне укладывается в план розыскных мероприятий по делу об исчезновении сотрудника милиции. Хантер этого не знает, ждет смерти, думает, как бы вывернуться еще и от чечен. И тут ему сообщают: за тебя, Ямщиков, мент поганый, русская свинья, выкуп заплатят. Что у него в голове, по-твоему?

— Переворот, — признал Хижняк, по приобретенной недавно привычке коснувшись языком осколка зуба. — Насколько я успел узнать Хантера, мозги у него бурлят. Сейчас комбинирует, получил отсрочку…

— Вот! — Логинов потер руки. — Значит, остается встретиться с чеченами в условленном месте, передать деньги, меченые, кстати, забрать Хантера и закончить операцию. Мы можем уже сделать это и без твоей неоценимой помощи. Но если есть желание…

Конечно, желание у Хижняка было.

После всего, что пришлось пройти во время этой охоты, Виктор просто обязан был лично завершить операцию. Да, ему не дадут за это орден, звание, даже денег не обломится. Только для него взглянуть в лицо Антону Хантеру и спросить, почему тот не выстрелил в него тогда, в Косово, теперь намного важнее. Пусть даже о его участии в этом деле никто не узнает — он сам будет знать, что довел его до конца.

И все-таки, все-таки, все-таки…

Кто перехватил Хантера в московском аэропорту и где его держат, помог вычислить майор Олег Нечваль, киевский опер. Затем, уже в Одинцово, после бойни, сам Хижняк просчитал, как можно выйти на Посредника — московскую связь Хантера. Так стало ясно, что киллер переместился в Варшаву. После этого, опять же, проверяя предположения Виктора, польский хакер нашел переписку Хантера — и охота переместилась на Балканы.

Получается, в каждом случае Хижняк видел результат приложенных усилий, своих и чужих.

Здесь же его поставили перед фактами, которые он сам, лично, проверить не мог.

С другой стороны, к чему начинать операцию по выкупу и привлекать к ней его, если информация уже проверена? Получается, ему не о чем волноваться, нечем забивать себе голову.

С этой мыслью Хижняк и уснул на нижней полке пустого вагона под монотонный стук колес. Рана во рту уже не болела. Виктор, конечно, хотел найти время и сходить к стоматологу, пусть вынет острый кусочек из десны. Но, подумав, что придется ставить об этом в известность Логинова, решил: ну его, вернется — потом, уже в Киеве. Невелика потеря — выбитый зуб, знакомая история…

Когда на вокзале в Грозном его встретил Юрий Повар, странный, непропорционально сложенный, абсолютно безликий и даже без точно определяемого возраста человек с бегающими глазами, вопросы возникли снова.

И задавать их Повару не хотелось.