Бои без правил

— Я уехал из Лодзи. Продал имущество и уехал. Хотел забыть обо всем — не смог, я слишком во многом виноват перед своим сыном… Ну, кажется, все. Если вы пришли сюда за этим, из чистого любопытства, то, думаю, удовлетворили его. Или не вполне? — Он, по-прежнему сжимая нож, снова подошел к Хантеру и наклонился к нему: — Не вполне… Да, конечно, эти порезы… Странные порезы… Пускай полиция думает, что убийства ритуальные или что-то в этом духе. Пусть ищет в этом смысл, связь, след, ключ, систему, что там у них еще… За год я хорошо подготовился, и теперь вот выпал случай поставить точку. Неожиданный случай, вы зашли на огонек. — Коперник, похлопав Антона по плечу, вернулся к столику. — Полиция найдет сначала седьмую шлюху. После — ваше мертвое тело. Нож со следами ее крови на лезвии. Шприц, препараты — все, что нужно для закрытия дела. Как это связать с вами, иностранцем? Как пришпилить к седьмому трупу шесть остальных? — Он замолк, потом снова засвистел и, наконец, подытожил: — Знаете, мне самому будет интересно это узнать. История пока громкая, станет еще громче. Мимо меня не пройдет.

Хантер поймал себя на мысли, явно неуместной в этот момент: как и почему он, бывавший и не в таких передрягах, попался именно сегодня и именно этому человеку, который топит свое горе в чужой крови и, если остановится, то уж точно не сейчас.

— Вы не поможете мне выбрать нож? — Коперник в этот момент говорил абсолютно серьезно, даже выглядел слишком озабоченно. — Ничего не надо делать, просто кивайте, если вам понравится. Примите участие, вам же ничего не стоит… Вот этот хотя бы, а?

Он вытянул вперед руку с ножом, который по-прежнему сжимал в руке. Другой рукой подхватил со столика еще один нож, предлагая пленнику сравнить и вынести вердикт.

При этом он снова засвистел.

Тикали часы.

Лезвия тускло поблескивали в свете люстры.

Все это выглядело чересчур нелепо, неправильно, неразумно, чтобы происходить на самом деле.

Ожидая ответа, Коперник как-то по-детски склонил голову набок.

За окном шелестел дождь, капли бились о подоконник, ветер теребил ветви деревьев, они касались оконного стекла. 

7

Хижняк все слышал.

Добравшись до пригорода так же, как и Хантер, на такси, Виктор, уже успевший немного изучить местность, велел водителю высадить его раньше, потому Коперник не услышал шума подъезжающей машины. Виктор опоздал к началу того, что определил для себя как моноспектакль. Но услышанного хватило для адекватной оценки ситуации.

Видимо, события этого вечера развивались неожиданно и стремительно не только для них с Антоном Хантером, попавшимся, как цыпленок, но и для маньяка, которого тот хотел и не сумел наказать за подставу. Иначе Виктор не мог объяснить, почему Михал Коперник только прикрыл входную дверь, а не запер ее на замок. Ему не пришло в голову, что замок повредил своей отмычкой киллер, и бармен просто решил не морочить себе голову. Ведь его за полтора месяца уже не абы как успела увлечь начатая им игра против всех. Только вот какая разница, если дверь открылась с легким скрипом, стоило Виктору лишь немного потянуть ее на себя…

Никем не замеченный, он стоял с пистолетом в руке и лихорадочно прикидывал в уме возможные варианты быстрого решения задачи. Неожиданно сложилось так, что Михал Коперник, мстивший гулящим женщинам за смерть своего неуравновешенного, инфантильного сына, — во всяком случае, Хижняк увидел все именно под таким углом — очень скоро, еще и часа не пройдет, сделает за него всю работу. Остается понять, что потом делать с самим Коперником и нужно ли вообще Виктору что-нибудь делать с озлобленным барменом-свистуном. Ведь ему вполне по силам сделать так, чтобы варшавская полиция обо всем узнала, приняла меры и маньяк не ушел от наказания.

Останавливало только одно: судя по всему, Коперник сначала покончит с девушкой, доведя счет до семи жертв. Где она, Виктор не имел представления, но в том, что еще жива, не сомневался — это вытекало со слов самого хозяина дома. И если вмешаться прямо сейчас, тогда придется все-таки заниматься Антоном Хантером лично. Так или иначе, но на этот раз Хижняк хотя бы догнал его, даже увидел краем глаза — жалкого, стреноженного, с заклеенным ртом.

Но события продолжали стремительный бег, и в следующее мгновение Виктор потерял над ними контроль, действуя исключительно по ситуации.

Подумав о чем-то своем и, видимо, определившись с выбором, Михал Коперник резко повернулся, стиснул в каждой руке по ножу, набычился и направился к двери. Времени на раздумья не осталось совсем, и Хижняк шагнул ему наперерез, возникнув в дверном проеме, как фантом.

Если Коперник и растерялся, то лишь на долю секунды. Позже, оценивая случившееся в спокойной обстановке, Хижняк пришел к выводу: за наполненные смертью недели он был в постоянном ожидании опасности, вплоть до появления полиции, в невозможность которой Коперник все это время сам себя так до конца и не убедил. К тому же почти час назад в его доме уже появился один незваный гость, и сюрпризы на этом могли не закончиться.