Бой Кухулина с Фердиадом

– Тому и быть, – ответил Кухулин и, вытащив из земли свое копье, зашагал в сторону поселения.

***

Как же я был рад, что мне не придется отнимать жизнь у Джона Фердиада. Мы сразимся лишь одиножды, чтобы я мог показать ему несколько приемов в бою. Но до этого мне нужно рассказать все Свистящему ветру и Ясному взору. Они хоть и являются вождем и шаманом племени, но их разум давно зачерствел, они испытывают нескрываемую ненависть к белым людям. И я думаю, весть об отходе чужаков понравится им. Мне необходимо усадить обоих в круг костра и выкурить вместе трубку мира. Думаю, это поможет.

Обычно старейшины чероки собирались в священный круг у костра только после заката солнца и выкуривали трубку мира очень медленно, пуская ее по кругу ветхих морщинистых рук. Но сегодня повод был особенным, поэтому вождь Свистящий ветер сразу же согласился созвать всех уважаемых людей деревни.

Сидели все молча и лишь Кухулин Серый глаз, сильнейший и опытнейший воин и следопыт племени, говорил. Делал он это, как и все прочее, спокойно и с мирным выражением лица. Были те, кому план Кухулина не пришелся по душе, но большинство поддержало его. Из не согласных больше всего возмущался и возражал шаман племени Ясный взор.

– Ты уверяешь нас, храбрый Кухулин, что белые люди больше не будут нападать на нас, но у тебя есть лишь слова этого чужака Фердиада. Как же нам верить тебе, если у тебя больше нет других доказательств твоей и его правоты?

– Доказательства у тебя перед носом, – вступился за Серого глаза самый старый из общины, Говорящий с волками, – белые люди уплывают на другой край мира. А те, кто остаются угрозы для нас не представляют.

– Ты прав, старейшина, – поблагодарил Кухулин.

– Что ж если так, то предлагаю обменяться с жителями форта ритуальными дарами, – заключил вождь, – а также взять клятву с капитана, что уплывает, и с других белых людей.

Вождю никто перечить не стал- все закивали и продолжили выкуривать дивные благовония и табак трубки мира.

Через два часа, когда дело клонилось к полудню, Кухулин, индеец из племени речных чероки, стоял посреди поля и чесал лысую сторону головы, стараясь при этом не задеть свой черный гребень волос.

Кухулин ждал Фердиада.

А в то время, пока индеец выкуривал трубку мира, английский капитан гренадеров, приплывший из Старого света, отдавал приказы Хенсону и Уолтерсу.

– Запомните, без меня не отплывать. Вы уже разговаривали с вернувшимися капитанами кораблей?

– Так точно, сэр. Я говорил с обоими, – доложил Хенсон.

– Вы сообщили им, что за подобное дезертирство и трусость по прибытии в Англию их ждет арест?

– Да, капитан. Они аж затряслись! А капитан Митчелл напомнил им об украденном скипетре, они мигом заткнулись и перестали скулить.

– Он вечно переусердствует, – заметил Джон, а потом добавил, – собирайтесь и скачите в форт. Завтра на рассвете отплываем домой!

Капитан улыбнулся этой мысли. Удивляясь самому себе, он отметил, что соскучился по Старушке Англии.

– А вы, капитан Фердиад, не отправитесь с нами? – осведомился Уолтерс.

– Не сейчас. Я задержусь, так как мне нужно решить еще одно дело с этим могучим индейцем. Я вернусь к вечерней похлебке.

– Какое это дело, может быть у вас с краснокожим?

– Надо узнать кое-что, и поставить точку в нашем неоконченном разговоре.

После того, как Хенсон и Уолтерс отправились в укрепление, возведенное бежавшими из Старого света поселенцами, я решил, что у меня есть еще время окунуться в расслабляющие воды Миссисипи. К тому же надо было перевязать и обработать рану на руке и размять мышцы перед дружеским боем с Кухулином.

Настроение у меня улучшилось, и преисполненный страстного желания искупаться, я вошел в реку. Дошел до того места, где пока еще не прогретая солнцем вода была мне по грудь, и нырнул в глубины реки. Время словно замедлило свой ход, будто вяло текущая вода Миссисипи. Прохлада обступила меня со всех сторон, смыла с меня пыль дороги и оживила все члены тела.

Я хорошо искупался, и когда солнце подбиралось к зениту, уже с перевязанной раной одевался, пыхтя у самой кромки воды.

В это время к реке вышли несколько скво. Дородные, широкобедрые, а некоторые очень миловидные даже для белого человека Англии. «Пришли стирать тряпье», – догадался я. Индианок было не меньше десяти, и было видно, что, когда они меня увидели, вовсе не испугались, а наоборот, стали хихикать и застенчиво перешептываться. Сначала я подумал, что эти скво уже настолько привыкли к виду белого человека, что смело занимаются своими делами рядом. И я был прав, но не до конца. Причина смущенного смеха и перешептываний привлекательных женщин крылась в другом. Я совсем забыл, что оделся не полностью, а точнее успел влезть только в свои панталоны, которые, к слову, прилипли к мокрому телу, и были практически бесполезны.