Бои на Карельском перешейке

Но я уже имел опыт борьбы с этими коробками. Даже с виду уничтоженный, дот, разделенный на отсеки, может еще жить и вести успешную стрельбу по наступающей пехоте. Дот нужно было занять. Я предложил командиру батальона начать движение к доту с фланга. Пехота поднялась. Дот молчал. Но мы продолжали стрельбу. Вот отвалился железобетонный угол с правого края, лопнула напольная стенка.

— Хватит… Куда вы?.. Довольно! — говорил мне начальник штаба батальона.

Я продолжал вести огонь. Пехота залегла недалеко от дота, на расстоянии короткого, энергичного броска. Последний снаряд. Бросок. Дот занят. Казалось, что мы снесли его с лица земли. Но когда наши славные пехотинцы проникли в глубокие отсеки, они нашли там двух контуженных финнов и спаренную пулеметную установку.

Полковой комиссар М. Погарский

Орденоносная дивизия

Стрелковая дивизия, которой командовал тов. Черняк, вступила в бои позже других частей и соединений. Однако это не помешало ей в кратчайшие сроки воспринять боевой опыт, накопленный нашими войсками в первые дни войны на Карельском перешейке. Заняв в середине декабря отведенный ей участок на фронте, дивизия тут же приступила к учебе под руководством: своего боевого командира тов. Черняка (ныне генерал-лейтенант, Герой Советского Союза). Успех предстоящих схваток с противником зависел от того, насколько быстро и глубоко изучат красноармейцы и командиры основные приемы финской тактики, научатся парировать коварные удары из-за угла и овладеют искусством ведения боя в лесисто-болотистой местности в условиях суровой зимы. Днем и ночью в тылу частей шли учебные занятия, сочетаясь с боевыми действиями на фронте.

— Если хорошо будем учиться, — говорил тов. Черняк бойцам и командирам, — легче одержим победу над врагом…

На учебных полях дивизии, которые находились невдалеке от линии фронта, были построены макеты дотов. Они в точности воспроизводили те сооружения, которые удалось разведать в укрепленном районе противника. Блокировочные группы, созданные тов. Черняком, ежедневно осваивали сложное искусство захвата железобетонных крепостей. Командир дивизии внимательно следил за действиями обучаемых, при малейшей неточности возвращал их к исходным рубежам, заставляя вновь повторять операцию. Здесь же, на учебных полях, отрабатывалось взаимодействие пехоты с танками и артиллерией.

Дивизия занимала ответственный участок фронта.

В январе в дивизию прибыл член Военного Совета корпусный комиссар (ныне начальник Главного управления политической пропаганды армейский комиссар 1 ранга) товарищ Запорожец. Он подробно ознакомился с состоянием подготовки к штурму линии Маннергейма и обратил внимание командира и комиссара дивизии на необходимость более тщательной отработки действий блокировочных групп.

— Вы должны ежеминутно помнить, — указал товарищ Запорожец, — что задача вашей дивизии чрезвычайно сложна и ответственна. Первый боевой экзамен, который вы держали 23 декабря, показал, что дивизия способна справиться с поставленной перед ней задачей. Мобилизуйте же весь личный состав на борьбу за новые успехи, за новые победы. Добейтесь, чтобы ваша дивизия стала орденоносной…

Товарищ Запорожец побывал во многих подразделениях дивизии. Он особенно интересовался, как готовятся к штурму низовые звенья — взвод, рота. Перед отъездом, собрав командование дивизии и частей, товарищ Запорожец сказал:

— Заметно, что вы провели большую работу по подготовке к наступлению. Обращайте еще большее внимание на взвод, роту, Именно от этих подразделений зависит общий успех, успех всего дела…

Приезд товарища Запорожца и его указания внесли новую струю воодушевления в ряды бойцов и командиров. Все поклялись друг другу: «Завоюем орден на боевое знамя для нашей дивизии!» Подготовка к штурму развернулась еще шире.

Тесня противника, дивизия все ближе подходила к главной оборонительной полосе его и, наконец, 17 февраля вплотную приблизилась к переднему краю укрепленного района Муола — Ильвес.

Предстояли решающие бои.

Укрепленный район, который должна была прорвать дивизия, являлся одним из важнейших узлов сопротивления линии Маннергейма. Он прочно запирал перешеек между озерами Яюряпяян-ярви и Муола-ярви. Передний край финской обороны на всем протяжении был оплетен четырьмя рядами проволочных заграждений, опоясан противотанковыми рвами и четырьмя ярусами массивных надолб. Между рядами надолб и проволочных заграждений находились минные поля.

Подход к оборонительным сооружениям противника усложнялся еще и тем, что местность перед передним краем была открытая, скрытых подступов не было. Вся местность простреливалась ружейным и пулеметным огнем в несколько слоев с господствующей высоты юго-западнее пункта Муторанта.

Штурм укрепленного района начался в двадцатых числах февраля.

Накануне артиллерия заняла огневые позиции для стрельбы прямой наводкой. Саперы проделали проходы в проволоке и надолбах. Каждая блокировочная группа была нацелена на определенную долговременную точку.