Бой на Мертвом поле

-- Передайте вот это, жена только что подоила, -- он собрался уходить, но что-то передумав, обратился к Борису. -- Передайте Герману Олеговичу, что справедливость все же восторжествовала. Он поймет, о чем идет речь...

-- Обязательно передам, -- улыбнулся Борис, -- и, я думаю, это понравится ему.

Не успела калитка захлопнуться за пастухом, как у ворот строения No 9 остановилась серая "волга". Из машины вышел довольно высокий, средней комплекции, человек в форме подполковника милиции. Не спеша он подошел к воротам, и нажал на звонок. Это был Коризно, начальник отдела милиции Опалихи. Его встретили с почтением. Сам Арефьев провел его в свой кабинет и открыл бар. Однако Коризно от выпивки отказался, лишь заметив: "Если не сложно, то чайку бы я стаканчик выпил ..."

-- В газетах пишут о покушении на редакторшу, -- сказал Арефьев, наливая в фужеры минеральной воды. -- Наверное, недостатка в версиях у вас нет?

-- Основные две: разбой с целью похищения автомашины и вторая версия -заурядная месть. Вы же знаете, что наши СМИ за последние годы стали своего рода киллерами и...в ответ получают по полной программе.

-- А куда денешься, издержки демократии. А кому мог помешать наш мэр?

-- С ним сложнее...Но пока ничего определенного сказать не могу...-- Я вам принес документы, -- подполковник достал из папки и положил на стол официальные бумаги. Это разрешение на хранение и пользование двух гладкоствольных ружей. Прошу...

Речь шла о шестизарядном "ремингтоне" двенадцатого калибра и о "тулке" шестнадцатого калибра...

Арефьев взял в руки важные для него бумаги.

-- Исполнение просто классическое, -- сказал он и протянул Коризно руку. Они обменялись рукопожатием.

-- Что вы хотите, компьютерное оформление, чистописание...Хороший, между прочим, у вас чай, наверное, цейлонский, -- сказал подполковник.

-- Честно говоря, я в этом не разбираюсь. Обычно я пью шиповник в пакетиках, крепкий чай мне пока нельзя...

Помолчали. Это были абсолютно разные люди, без каких бы то ни было точек соприкосновения. Взглянув на хозяина дома и, видимо, уловив какой-то свой момент, Коризно сказал:

-- В прошлый раз мы разговаривали с вами насчет моих сотрудников...Я посоветовался с начальством и оно в принципе не возражает против...спонсорской поддержки. Только чтобы это особо не рекламировалось...

Арефьев встал с кресла, подошел к сейфу и достал оттуда пачку долларов. Отсчитав несколько купюр, вернул их обратно в сейф.

-- Здесь четыре тысячи пятьсот...

-- Огромные деньги. Я сейчас напишу вам расписку, -- подполковник покрылся пунцовой краской и лихорадочно стал обивать себя по карманам в поисках ручки.

-- Прошу вас, Михаил Иванович, не делать из этого бюрократической канители. Ваши ребята хорошо поработали и общество обязано их поощрить. А эти деньги я заработал честным трудом и пусть ваша совесть будет спокойна..

-- Ладно, я так, для проформы, -- Коризно встал. -- Ладно, -- повторил он, -- у меня нет слов, чтобы выразить вам свою признательность... -- Он извинялся, долго тряс руку Арефьеву и, вытерев ладонью вспотевший лоб, раскланялся. И что-то в плечах Коризно изменилось, они как будто стали на вершок уже и согбеннее. У порога он зацепился ботинком за угол паласа и едва не упал.

-- Э, черт! -- тихо выругался подполковник и не очень уверенно перешагнул порог.

Шедший позади него Арефьев глянул на часы -- до приезда его старого товарища Виктора Шедова оставалось чуть больше часа.

-- Хорошая у вас дорога, -- сказал Коризно, садясь в машину, -- только фонарей маловато...

Пока хозяин дома поднимался по ступеням крыльца, шел через прихожую, до него доносились телефонные звонки. Однако он не спешил к ним: в последнее время ничего хорошего они не приносили. Когда снял трубку, услышал голос Шедова, который звонил из своей машины на подъезде к Кольцевой дороге.

Арефьев поспешил в кабинет, откуда позвонил Злате, чтобы она убрала чайный прибор и принесла "чего-нибудь посолиднее".

Шедов приехал на оранжевом "ниссане". Коренастый, лысеющий человек, с румяным свежим лицом и слегка надспущенными на глаза веками. На вид 45-50 лет. Не обошлось без объятий и поцелуев, после чего они вошли в дом.

-- Если есть желание, можем немного вспрыснуть нашу встречу, -- Арефьев не скрывал радости от встречи.

-- Если самую малость. У меня сегодня с утра что-то пошаливает сердечко, -- гость сидел в кресле и рассматривал богато обставленную гостиную.

Однако работающий в углу телевизор напоминал о вещах неприятных: о правительственном кризисе, рухнувших банках и торге, который начала Госдума с президентом.

-- Так всегда в России было и так всегда будет, -- философски заметил Шедов. -- Прошедший год для меня тоже был хуже не придумаешь. Сначала язва открылась. Потом микроинфаркт, а в декабре, когда стал понемногу оклемываться, взорвали машину...Наезд банды на племянников...

-- А как сейчас?

-- Как ни странно, все пока складывается до смешного удачно. Хотя порой приходится надевать бронежилет...Но зато я бросил курить.

-- А это? -- Арефьев посмотрел на стоящую на столе бутылку сухого вина.