Бои под Нарвой

— Вам известно, что, спасая истерзанную многолетней войной нашу страну от новых тяжких испытаний, Совет Народных Комиссаров решился на величайшую жертву и объявил немцам о нашем согласии подписать их архиграбительские, унизительные, похабные условия мира, — проговорил Еремин. — Но германское правительство буржуев и милитаристов даже не дало нам ответа. Всемирный империализм стремится во что бы то ни стало задушить Республику Советов, вернуть землю сбежавшим помещикам, фабрики и заводы — капиталистам, власть — подлой царской трижды проклятой монархии! Настал час величайших испытаний. Наше социалистическое Отечество в величайшей опасности! Священным долгом всех рабочих и крестьян России является беззаветная защита Родины! Товарищи! Ни минуты промедления, ни секунды колебаний! Все способные носить оружие немедленно на фронт! Толпа откликнулась:

— Правильно!

— Чего тут митинговать!

— Не видать немцам Питера как своих ушей!

Слово взял Прахов:

— Товарищи! Враг стоит у ворот Петрограда. Он под Псковом и Нарвой готовится к прыжку на колыбель пролетарской революции — красный Питер. Поклянемся же все как один умереть за власть Советов! Пусть наш Стальной отряд всегда будет первым при наступлении и последним при отходе! Да здравствует наш красный Стальной отряд! Вперед — на врага!

— Ста-но-вись! — подал команду Блохин.

Глава 3

На Стальном заводе рабочий отряд был организован в дни корниловского мятежа. В ряды красногвардейцев были включены отборные товарищи, политически надежные и знакомые с военным делом или прошедшие воинское обучение на заводе. Командиром отряда был выбран Блохин. Старый кадровый рабочий Стального завода, он в начале войны был мобилизован на фронт и зарекомендовал себя в боевой обстановке как толковый и храбрый солдат. После Февральской революции он сразу примкнул к большевикам. Вскоре по ранению ему довелось вернуться на завод.

Спокойный, уравновешенный, несколько медлительный, Блохин пользовался большим авторитетом. Особенно нравились рабочим его простота и умение подойти, к людям, с каждым поговорить по душам, а когда нужно, то твердо, а порой и жестко призвать к порядку недисциплинированных.

Комиссаром отряда стал Прахов, тоже кадровый рабочий Стального завода, убежденный большевик. При царе Прахов побывал в ссылке, из которой его освободила Февральская революция. В октябрьские дни, оставив дома тяжело больную жену, он штурмовал Зимний дворец. Вернувшись домой, Прахов уже не застал жену в живых. Велико было горе Прахова. Он сразу почувствовал себя осиротевшим и одиноким, тем более что взрослые дети жили отдельно. Стеснять их своим присутствием он не хотел и почти все время проводил на заводе, с головой уйдя в партийную работу. Теперь, когда над Петроградом нависла опасность, Прахов деловито готовился к предстоящим сражениям.

По распоряжению из Смольного большая часть бойцов Стального завода отправлялась на станцию Лигово.

Как только закончился митинг, Блохин, Еремин и Прахов вернулись в директорский кабинет.

— Отряд у нас значительно увеличился. Мы имеем четыре роты боевого состава и артиллерийский дивизион. Вдвоем с Праховым мы не справимся со всем хозяйством. Я хочу взять себе в помощь еще двух-трех человек, — сказал Блохин.

— Сформируйте штаб отряда, — предложил Еремин.

— Больно важно звучит — штаб! — усмехнулся Блохин. — Это целое учреждение, а как им управлять — я не знаю.

— Сделаем проще, по-рабочему — командир отряда, у него помощники — по санитарной части, боеснабжению и продовольственному снабжению, — вмешался Прахов. — Ты всем будешь командовать, а я стану помогать тебе.

— Кого же вы намечаете себе в помощники? — поинтересовался Еремин.

— Матроса Фомина. Он обучал рабочих военному делу. По его словам, он бывал во многих боях. Наших рабочих знает… — ответил Блохин.

— Военное дело он знает плохо. Воевал на море, а в сухопутных боях не участвовал, — покачал головой Прахов. — Стрелять из винтовки не умеет, штыковой бой знает плохо, зато языком болтать горазд. Из анархистов он, что ли? Ненадежный это народ — сегодня с нами, а завтра с кем будут — неизвестно…

— Намечал я еще Орехова, да он уехал в разведку. — Блохин нерешительно взглянул на Еремина. — Просится к нам в отряд один наш инженер — Петров. Во время войны очень помогал нам, разоблачал непорядки на фронте. Провел в окопах всю войну. Сейчас пришел на завод по тревоге. После революции командовал артиллерийской батареей. По-моему, такого можно взять, не подведет…

— Офицер? Надежен ли в политическом отношении? — покачал головой Еремин. — Позовите его сюда, поговорим с ним. Может, и подойдет. Но приглядывать за ним все же надо!

— В этом не сомневайтесь! Глаз с него не спустим…

Через минуту Петров был в директорском кабинете.

— Вот это и есть инженер Петров, про которого я говорил, — указал на него Блохин.

Несколько минут Еремин внимательно вглядывался в простое, открытое лицо инженера. Губы Петрова еще сохраняли юношескую припухлость, светлые глаза прямо смотрели из-под широких бровей.

«Хорош парень! — решил Еремин. — Этот пришел к нам с открытой душой».