Бой с невидимкой

Погрузились и тронулись в путь. Ночью прошел дождь, и дорога, ведущая из районного центра в Березичи, раскисла самым беспощадным образом, так что порою даже и не понять было, что это в самом деле – дорога или невесть откуда взявшаяся река с черной, перемешанной с торфом водой. То и дело приходилось слезать с бричек и идти пешком, чтобы лошадям легче было тащить поклажу, а то и помогать лошадкам, вытаскивая колеса бричек из черной жижи.

– Хочу вас спросить… – обратился Павло Онысько к Марку во время одной из таких процедур.

– А говори мне «ты», – сказал Марко. – И Мартыну с Тарасом тоже. Мы народ простой и не любим всяких парадов.

– Это – хорошо, – улыбнулся Павло Онысько. – А то ведь я тоже не очень люблю становиться во фрунт.

– Фронтовик? – поинтересовался Марко.

– Фронтовик, – ответил Павло. – Да только вот не довоевал я до победы. Ранение, госпиталь… А потом – предложили стать участковым. Сказали, здесь тоже война…

– Местный? – спросил Марко.

– Из Березичей, – ответил Павло. – Тут и родился.

– А родители?

– Умерли в войну, – вздохнул участковый. – В войну многие поумирали…

– Женат?

– Нет, – покрутил головой участковый, помолчал и добавил: – Да оно и хорошо, что не женат. А то, глядишь, получилось бы, как с ним… – он кивнул в сторону Евгена Снигура.

– Кстати, как он после такого-то?

– Сам видишь, – ответил участковый. – Вот, бричку толкает, чтобы коням было легче. Воевать хочет с бандитами. А что у него в душе, откуда мне знать? Да тут и не спросишь.

– Это – да, – согласился Марко. – Не спросишь. Нет таких слов, чтобы спросить об этом… Не подведет, если что?

– Думаю, что не подведет.

– Вот и хорошо. Да, а спросить-то ты хотел о чем?

– Да вот… – помялся участковый. – Смотрю я на тебя, и в толк не возьму. Вроде ты и майор, и из СМЕРШа, а по виду – хуторянин хуторянином. Ты вообще кто?

– Так я и есть хуторянин, – улыбнулся Марко. – Из соседней области. Был им до войны.

– А в СМЕРШе-то как оказался?

– Ну так война всему научит.

– Это точно, – согласился Павло Онысько. – А Мартын с Тарасом?

– Они-то? Они тоже здешние. Правда, не хуторяне и не селяне, а из города. Мартын – бывший студент, а Тарас так и вовсе до войны играл на гармошке в ресторане. Там же пел и плясал. Артист!

– Вот оно что… Ну а что делать-то будем? С чего начнем? Как будем выкуривать этих выродков из болот?

– А вот доберемся до места, там и поглядим, – уклончиво ответил Марко.

* * *

До места добрались, когда уже начало темнеть. Когда подъехали к зданию, где был размещен сельский совет, а также комната милиции, в которой одновременно ютился и штаб «ястребков», навстречу приехавшим выбежал председатель сельсовета Михайло Хижняк, и с ним несколько «ястребков» с оружием. Лица у них были встревожены.

– Ну, приехали! – воскликнул Михайло Хижняк. – Слава богу! Хорошо добрались? Без приключений? А это кто с вами? – окинул он взглядом троих смершевцев.

– Потом, – отмахнулся Онысько. – А что это вы такие перепуганные?

– Будешь тут перепуганный, черт-те что творится! – удрученно произнес председатель сельсовета. – Тут у нас опять приключения!

– Что, еще кого-то убили? – холодея, спросил участковый.

– Ну, до этого, к счастью, не дошло! – махнул рукой Михайло Хижняк. – Но…

– А что такое? Да говори же, а то причитаешь, как баба! Что случилось?

– А ты зайди внутрь и увидишь все сам, – сказал председатель сельсовета.

Недоуменно пожав плечами, Павло Онысько направился в сельсовет. Все трое смершевцев пошли за ним следом, и председатель тоже. Вид внутри сельсовета был такой, что не приведи и помилуй: все разбросано, разорвано, изодрано. Хмыкнув, участковый открыл дверь в комнату милиции: там было то же самое.

– Вот, – сказал председатель сельсовета. – Видел? Хорошо, хоть не подожгли.

– Как это случилось? Когда? – спросил Онысько.

– А как только вы отбыли в район, так вскоре и случилось, – сказал Михайло Хижняк. – Будто знали, что вы отъехали…

– А где же был ты сам? – спросил Онысько у Хижняка.

– Дома я был, – сказал Михайло Хижняк. – Корова у меня прихворнула. Ждал деда Василюка. Ну, нашего лекаря, ты его знаешь…

– А «ястребки»? – спросил участковый.

– Откуда мне знать? – пожал плечами председатель. – Тоже, наверно, сидели по домам. Для чего им здесь толкаться без надобности?

– И что пропало? – спросил участковый.

– У меня – вся моя документация, – ответил Михайло Хижняк. – У тебя – не знаю… Вот только не понимаю, отчего же все-таки они не подожгли сельсовет?

– Не хотели привлекать лишнего внимания, вот и не подожгли, – сказал Онысько. – Все-таки – белый день, а не темная ночь. Что же тут непонятного? С народом говорил? Кто-то же их видел, этих поджигателей.

– Да что толку! – махнул рукой председатель сельсовета. – Может, и видели. Да разве скажут?

– А вы сами кого-нибудь заметили? – спросил участковый у «ястребков».

– Если бы! – вздохнул один из них. – Мы прибыли сюда, когда уже они ушли!

– Ну вот, вы сами все видели и слышали! – глянул участковый на смершевцев. – В общем, как всегда… Ладно. Гляну, что они там натворили у меня.