Бой с Тенью

Андрей коротко припечатал стеклянное оружие к затылку задержанного, и тот затих. Борис со стоном откатился в сторону и, растянувшись рядом с убийцей, прижал руки к груди. Соловьев перевел ошарашенный взгляд на пульсирующую между пальцами Боба темно-красную жидкость, затем на неразбившуюся бутылку, на испачканные чужой кровью, скованные наручниками запястья задержанного, затем на притихших гостей и снова на Боба.

— Элитное же, — недовольно выдергивая из пальцев Андрея шампанское, проскрипел официант, — сто евро бутылка!

Соловьев тяжело опустился на колени рядом с Борисом и заглянул под его ладонь. Удар ножа пришелся чуть левее грудины. Андрей не знал точно, но по его представлениям именно там находилось сердце. Словно отвечая на эту мысль, Борис криво улыбнулся и процедил сквозь сжатые зубы:

— Один удар… Профи, я же говорил… даже режет наверняка… Большой палец на лезвии, короткий выпад от локтя, плечо неподвижно… Заметить невозможно. Да и в сердце иначе не попадешь, разве что случайно… Хитрая техника, но если освоил — результат стопроцентный. Ведь такую рану ни перевязать, ни зажать…

— Молчи, — приказал Андрей. — Нет таких ран, чтобы в больнице вашей не зашили! Сейчас тебя к Плейшнеру отвезем…

— Не доедем, Соловей… — Борис улыбнулся бледными губами.

— Степан! — рявкнул Соловьев. — «Скорую» и группу!

— Вот, знакомься, — слабо шевельнув кистью, сказал Борис. — Гроза всей округи. Гражданин Призрак…

Андрей небрежно перевернул еще не очнувшегося убийцу на спину.

— Юрист?

— Он самый.

— Как же я его не раскусил? — удивленно пробормотал Соловьев.

— Не отточил ты еще свой талант, — Борис усмехнулся, но его лицо тут же исказила гримаса боли. — А помнишь историю про подрывника? Того, педанта…

— После расскажешь. Силы побереги…

— Нет, братишка, в этот раз ты меня не допрешь, — Борис был уже бледен как мел.

— Молчи, Боб, ради бога, молчи! Сейчас мы тебя отвезем. Вон уже белые халаты по ветру развеваются…

Санитары проворно уложили Бориса на носилки и почти бегом бросились вниз по лестнице. Соловьев, стараясь не отставать, бежал рядом.

— К Палычу иди… — отмахиваясь от кислородной маски, прохрипел Борис, — завтра прямо с утра… он тебе поможет…

— Ты сам мне поможешь, — Андрей с трудом удерживал готовый перекрыть глотку комок. — Выйдешь с больничного и поможешь…

— Со справки о смерти на работу не выходят, — Борис сжал зубы, но губы его растянулись в улыбке.

— Боб, если умрешь, я тебя убью! — Соловьев уже не сдерживал слез. — Все же только начинается! Жизнь, работа…

— О, осознал! — майор чуть приподнял указательный палец. — Бывай, братишка…

Дверцы черного микроавтобуса, схожего со «Скорой» разве что наличием мигалки, захлопнулись, и машина умчалась в промозглую тьму октябрьского вечера.

Рядом с Андреем встал кто-то с зажженной сигаретой.

— Что за «хитрая техника» такая? — едва слышно пробормотал Соловьев.

— Концентрация энергии удара чуть дальше цели, — также негромко ответил курильщик, протягивая Андрею сигареты. — В совершенстве владея этой техникой, ножом можно пробить не только ребра, но и броню. О некоторых особых приемах не всегда знают даже инструкторы спецподразделений. Зато этому обязательно учат наемников.

Андрей покосился на собеседника. Это был тот самый задержанный Степаном человек. Соловьев взял предложенную сигарету и прикурил от огонька незнакомца.

— Почему вы побежали?

— Мне жаль, что я вас отвлек, хотя вы бы все равно не успели помочь своему другу.

— Кто вы? Я знаю, что вас тяготит нечто такое, чему я не нахожу объяснений…

— До свидания, — бросив окурок на асфальт, сухо проронил человек и торопливо направился вдоль по улице.

— Постойте!

Незнакомец не остановился, а через несколько шагов и вовсе исчез из виду, свернув в какой-то переулок.

— Андрей! — окликнул Соловьева Феликс. — Давай подвезу.

— Я лучше прогуляюсь, — сдавленно ответил Андрей. — Подышу…

— Приказ начальства, — многозначительно произнес Сошников. — Что-то завертелось, какие-то тайные механизмы заработали.

— Мы перебежали дорогу опасным людям?

— Заговор, — понизив голос, доверительно сообщил Феликс. — Борис Сергеевич давно предполагал.

— Что же он мне ничего не сказал? — Андрей тяжело вздохнул. — На этом банкете каждого второго можно было брать…

— Брать? — Феликс усмехнулся. — На каком основании? Что мы могли им предъявить? Обвинение в грязных замыслах? А как мы объясним, откуда об этом прознали? Твой особый талант пока даже не изучен как следует.

— Ты считаешь, что все это мои фантазии?

— Я считаю так же, как Борис, а он тебе верил…

— Верит, — исправил его Андрей.

— Ну да, — Сошников кивнул. — Только веры мало. Нужны факты.

— Будут тебе факты, — растоптав окурок, твердо заявил Соловьев. — Я иду пешком.

— Как хочешь, — Феликс пожал плечами. — Будь здоров…