Бой с Тенью

«Я смогу объединить всех, даже тех, кого не увижу, быть может, никогда, тех, кто живет за тридевять земель…»

«Вот только обрадуются ли они? — с сомнением подумал Безносов. — Это будет посильнее „ноября“ и всяких там глупостей вроде Сети».

«Главное, что это убивает Тень, — ответила Вера. — Все остальное не важно».

«Хорошо, если так, — засомневался полковник. — А если это очередной ее трюк?»

«А как же черные воины? Они же ушли!»

«А это не показатель. История с балахонами покрыта мраком. Пришли молча, пригнали нас в нужную точку тоже молча, ушли вообще бесшумно. Это можно понимать как угодно. Да и вообще, кому известно, кто они такие? От их рук, между прочим, тоже много народу полегло».

«Соловьев им верил».

«Соловьев много кому верил. И что из этого получилось?»

«Предлагаю выход, — вмешался Сноровский. — Давайте посмотрим, как там наверху? Если лучше, значит, права Вера, если нет, тогда…»

«Пошли, — согласился Безносов. — Все наверх!»

Он откашлялся и повторил приказ вслух:

— Все наверх, только аккуратно!

Наверху было не лучше и не хуже. Разгромленную улицу переполнял какой-то пришибленный народ и растерянные солдаты. Никто не дрался, не скандалил, но никаких «братаний» или восторженных шествий тоже не наблюдалось. Люди прятали глаза и отворачивались, суетливо пытались заняться какими-нибудь отвлеченными делами или просто торопливо уходили куда-нибудь подальше. А некоторые пребывали в шоке. Они смотрели по сторонам, словно вот только что родились и пока не научились ни говорить, ни ходить, ни вообще жить в этом загадочном мире.

Возглавляемые Безносовым «тунгусы» опустили оружие и вышли на середину улицы. Их тут же окружили какие-то гражданские, милиционеры, солдаты, но диалог у них никак не клеился. На все вопросы воины отвечали мгновенно, иногда даже раньше, чем эти вопросы задавались, и предельно честно. К такому способу общения были готовы далеко не все. В конце концов где-то поблизости завязалась короткая потасовка, и одного из милиционеров сбили с ног его же товарищи. Заковав его в наручники, они переглянулись и многозначительно хмыкнули.

— Все, труба преступности, — хохотнул Дохлый.

— Ага, — стоявший рядом Панкрат ухмыльнулся. — Завтра утром проснешься, а в газетах уже восемь новых законов… Мысли не читать, в душу не плевать, виновных найти и наказать…

— Устанут искать. Вернее — ловить. Все же замыслы и планы будут как на ладони. Только захотят оцепить, положим, подвал, — снайпер указал большим пальцем за плечо, — а там все уже в курсе…

Вера в сопровождении Бондаря и Куриловича стояла у входа в подвал и сосредоточенно рассматривала толпу. Было заметно, что ей тяжело, но сдаваться она не собирается.

В этот момент, вывернув откуда-то из-за угла, к подвалу подъехал черный микроавтобус с синей «мигалкой». Развернувшись и потеснив при этом «аналитиков», он сдал к двери в подземелье задом, и из него выпрыгнули бодрые санитары с брезентовыми носилками.

— Где больной? — деловито осведомился один из медиков.

— Внизу, — ответил ему Курилович, окинув машину подозрительным взглядом. — А вы быстро… Кто вас вызвал?

— Мне фамилии некогда было узнавать, — буркнул медик. — Я «Скорая помощь», а не горсправка. Перелом основания черепа у вас, или нам ехать обратно?

— У нас, у нас, — появившийся из подвала Сноровский отстранил Федора и указал в темноту: — Там он.

— Другое дело, — проронил санитар.

— Судя по номерам, вы не простая «Скорая»…

— Вот именно, не волнуйтесь, Безносов в курсе…

— Где потом искать пострадавшего?

— Во второй «Скорой». В спецпалате. Только раньше послезавтра можете не беспокоиться. Нам сказали — пуля у него в затылке?

— Так.

— Значит, сразу под нож пойдет. Сутки или двое в реанимации… Вот после можете и приходить. С цветами и апельсинами, как полагается… Фамилию раненого скажите…

— Соловьев Андрей Васильевич.

Санитар пометил что-то в блокноте и кивнул. Его товарищи уже скрылись в подвале, и он принялся открывать задние двери машины.

Сноровский обернулся и обнаружил, что его группа успела куда-то уйти. Иван Павлович бросил санитару «Только аккуратно» и, не дожидаясь его ответного бурчания, пошел искать товарищей… … «Ты поступил правильно, — голос Некто звучал откуда-то из заоблачной выси. — Теперь ты можешь отдохнуть».

«Отдохнуть? — Соловьев вдруг увидел себя со стороны, он словно стоял рядом с изможденным телом. — Смерть это отдых?»

«Для разума смерти нет, — голос Некто приблизился. — Есть только переход на новый виток существования».

«Метафизика, — Андрей протянул руку к чуть приоткрытым глазам лежащего перед ним человека, словно собираясь их закрыть. — Я не верю в жизнь после смерти».

«Ты поверил в Проклятие, хотя у тебя не было убедительных доказательств, что оно существует».

«Это другое. Тень влияла на события, значит, была на самом деле».

«Ты по-прежнему мыслишь, это тебя не убеждает?»

«Нет».

«Хорошо, будь по-твоему», — голос раздавался уже из-за спины.