Бой с Тенью

— Не считается, — заявил Сноровский, спускаясь по узкой лестнице следом за матронармом. — Вас же я вытащил на свежий воздух…

— Вы… — Кирилл Мефодьевич неожиданно остановился. — Феликс, иди сюда. Я не могу понять. Здесь же не было этой стены! Или я что-то путаю?

— Странно, — Сошников протиснулся вперед и осторожно протянул руку к преградившей путь кладке. Даже в полумраке было видно, что она довольно свежая. Впрочем, коридор в этом месте заканчивался не настоящим тупиком, а чем-то вроде т-образного перекрестка. Налево шел длинный тоннель, освещенный всего одной далекой лампочкой, направо просто зиял черный проем, из которого несло сыростью и гнилью. Феликс приготовил пистолет. — Давайте-ка потихоньку назад…

Сноровский поступил так же, но к пистолету добавил еще и телефон.

— Тима! — негромко произнес он, отжимая матронарма назад к лестнице. — Нас обложили. Вернее — заложили. Нет, не в этом смысле… Кирпичом. Да, черный ход…

В створе смежных коридоров оставался только Феликс. Сначала он стоял, внимательно вглядываясь в темноту справа, но в левом коридоре что-то звякнуло, и Сошников, присев, обернулся и выставил пистолет влево. Никаких злодейских выстрелов оттуда не раздалось, зато темнота позади Феликса вдруг обрела плоть и протянула к плечу келла черный отросток, очень похожий на руку.

— Ухм, — только и смог сказать Сноровский, нажимая на спусковой крючок.

Сошников резко направил оружие на Ивана Павловича, но быстро сориентировался, что цель чекиста располагается где-то ближе к правому проходу, и завершил свой многоэтапный поворот на триста шестьдесят градусов. Темнота в проходе вновь стала обычной, нематериальной. После почти минуты неподвижного созерцания Феликс медленно повернул голову и вопросительно уставился на Сноровского.

— Кто-то был, — пробормотал Иван Павлович, опуская оружие. — Рука… черная…

— Черная? — Сошников скривился. — На черной-черной горе стоял черный-черный дом, в черном-черном доме стоял аналогичного цвета стол… Переутомились, Иван Палыч?

— Да не брежу я! Видел! Наяву!

— А вы, матронарм?

— Иван Павлович среагировал слишком быстро. Я успел заметить, что там было нечто темное, но рука это или нет…

— А может, у вас возрастные проблемы со зрением? — Сошников нервно щелкнул предохранителем и спрятал пистолет в наплечную кобуру.

— Ты не хами и оружие достань, — неожиданно строго приказал Сноровский, подходя к Сошникову почти вплотную. — Расслабился, старлей? — Он заглянул келлу прямо в глаза.

Для Феликса такие метаморфозы всегда мягкого и нарочито простоватого Ивана Павловича были в новинку. Как, впрочем, и для основной массы прочих знакомых Сноровского, исключая Андрея и Безносова. Преображение отставного чекиста произвело должный эффект, и молодой келл снова собрался. Правда, оружие достать он не успел.

— А где кладка? Дальше? — послышался голос Бондаря. — Эй, управленцы, вы что там, застряли? Что замерли, будто обмороженные?

Все трое «управленцев» разом повернулись к Тимофею, который стоял точно на том месте, где секунду назад была прочная кирпичная стена. Причем Бондарь не проломил ее одним могучим ударом и не опрокинул. Она просто исчезла.

— Чтоб меня… — изумленно проронил Феликс. — А как же… — Он взглянул сначала направо, затем налево и, зажмурившись, энергично помотал головой. Никаких боковых проходов, полных материальной темноты или освещенных одинокими лампочками, больше не существовало, так же как и стены. Был только прямой коридор, заканчивающийся новой лестницей. — Я же ее потрогал… На ощупь — натуральная стена. Кирпичи, раствор еще влажный…

— Чего ты потрогал? — удивился Бондарь. — Глюки свои? Стрелял тоже в них? Чуть в лоб мне не засветил.

— Это я стрелял, — смущенно признался Сноровский.

— И вас приплюснуло? — Тимофей озадаченно поскреб бородку. — Идемте-ка отсюда, граждане, да поскорее. Сдается мне, нехорошее тут местечко. Как в том дворике…

Долго упрашивать никого не пришлось…

* * *

Новая база была поскромнее семиэтажного «загородного домика», выстроенного в качестве верхушки подземной стратегической пирамиды, но, так же как первая, именовалась «загородным пансионатом Министерства обороны». Несколько аккуратных однотипных избушек на четыре-шесть номеров и пара длинных хозяйственных построек. А вокруг весенний лес с талыми, но не темнеющими, а по-прежнему белыми островками снега, свежий воздух и звенящая тишина… Охрана всего этого зачарованного уголка состояла из десятка расслабленных мужчин пенсионного возраста. Если присмотреться, становилось ясно, что каждый из этих «старичков» стоит трех обычных солдат, но все-таки это были не «тунгусы», хотя к Бондарю, лично доставившему сотрудников Управления, «пенсионеры» обращались как к непосредственному начальству.