Бои в Прибалтике. 1919 год

Приказ о продолжении эвакуации был отдан Верховным командованием «Север» 7 августа, причем теперь следовало оставить всю Литву к югу от Немана. Штаб Добровольческого резервного корпуса по согласованию с штабом соответствующего корпусного округа в тылу должен был отправлять войска вглубь Германии. Смешанный отряд, который после окончания эвакуации переходил под командование 6-го резервного корпуса, должен пока что удерживать лишь расположенный в нескольких километрах к востоку от границы Германии по Неману городок Юрборг.

Приказ Верховного командования «Север» пока что не говорил ничего о том, кому следует передавать оставляемую территорию. Относительно северной и центральной части в этом отношении сомнений не было, там имели в виду только Литву. Тяжелее ситуация была относительно южной части с ее преимущественно польским населением. 8 августа польская рада в Сувалках устно сообщила в бригаду «Гродно», что литовская сторона довела до ее сведения, будто Антанта обещала этот город полякам; но о точной линии границы пока что никакой ясности не было. Казалось, что сообщение не соответствует действительности, но 8 августа литовское ополчение действительно начало покидать Сувалки. И в ноте Антанты германской комиссии по перемирию от 4 августа уже говорилось о передаче Сувалок и части Сейненского уезда полякам. Верховное командование запросило решения командной инстанции «Кольберг» по этому поводу, а до ее ответа следовало подождать с передачей. Лишь 15 августа Верховное командование «Север» смогло сообщить, что Антанта определила в качестве новой польско-литовской границы линию южная оконечность Выштытерского озера – Вижайны – Калетник (в 12 км северо-восточнее Сувалок) – течение Чарны Ганчи до ее впадения в Августовский канал (при этом населенные пункты отходили литовцам).

Бригаде «Гродно» было поручено заключить договор о передаче с поляками. Последние поначалу чинили существенные препятствия, не желая вести переговоры о приеме – путем покупки (!) – германского государственного и военного имущества и т.д. Они явно рассчитывали, что при отступлении германских войск все это достанется им и так. 21 августа все же вступил в силу договор, где относительно срока эвакуации было зафиксировано, что она последует еще в течение августа.

Между тем 14 августа началась эвакуация с литовской территории, начали вывозить войска 28-й бригады рейхсвера, а 18 августа стартовала и переброска бригады «Гродно». Так как для вывоза всего Добровольческого резервного корпуса в распоряжении было лишь по 2 состава в день, эвакуация затянулась до 30 августа. Выделенные в распоряжение 6-го резервного корпуса части 28-й бригады рейхсвера[471] пока что оставались в районе Шавлей. Остальные формирования были отправлены на войсковые полигоны Цайтхайн и Кёнигсбрюк в Саксонии. Из соединений бригады «Гродно» батальон «Пруссия», состоявший из восточнопрусских добровольцев, по его просьбе был отправлен в Гольдап, в 1-й корпусной округ. Остальные части за исключением нескольких мелких формирований, образованных в других округах, были отправлены в 4-й корпусной округ, чтобы там их частью распустили, частью включили в состав 16-й бригады рейхсвера. Завершением очищения Литвы к югу от Немана германскими войсками стал вывод соединений комендатуры Ковно и уездной комендатуры в Вилковишках, который проходил с 30 августа по 5 сентября. В ходе всего этого процесса до сколько-нибудь значительных инцидентов не доходило.

Приложение 2. Воззвание к немецкому Отечеству и ко всем культурным народам Земли

С тяжелым сердцем мы пришли к решению остаться на фронте против большевиков вопреки отданным под нажимом Антанты приказам нашего правительства.

Став солдатами, мы были взращены в чувстве послушания, однако полагаем, что должны поставить то, что говорит нам совесть, выше повиновения вынужденным приказам, совесть, которая заклинает нас защитить границы нашего Отечества от неслыханных бедствий, которые принесло бы нашему народу вторжение большевистских орд, совесть, которая призывает нас к участию в освобождении человечества от чудовищных последствий русского большевизма.

В наших ушах звучат крики изнасилованных женщин, забитых детей, перед нашими глазами стоят картины зверски изувеченных трупов! Мы никогда не сможем понять, как из-за таких жестокостей не пронесся по всему миру пожар возмущения, что не сошлись в святом единении проповедники разных религий и наставники человеческой мудрости, чтобы воззвать против того ужаса, который грозит отсюда народам всего мира.