Бои за Ленинград. Операции группы армий «Север». 1941—1944

Советские пограничные части к этому моменту были отброшены. Командование Прибалтийского особого военного округа было столь же обескуражено быстротой германского продвижения, как и Сталин в Москве. Поскольку четкое управление отсутствовало, обе армии действовали разрозненно. Командование 8-й армии, само собой разумеется, отводило свои части на север в направлении Даугавы, тогда как соединения 11-й армии двигались на восток к Дриссе.

Лишь когда советское главное командование обнаружило эти несогласованные отходы и направленное в брешь наступление немцев, оно энергично вмешалось. Все еще находившейся в резерве 27-й армии (ген. – майор Берзарин) было приказано выдвинуться вперед. Для этого ей придали I механизированный корпус, до того резерв военного округа. 27-я армия должна была обеспечить оборону Даугавы от Ливенгофа до Дюнабурга. Но до того как армия туда выдвинулась, танки Манштейна уже были там!

Эту угрожающую ситуацию теперь видели и в Москве. Сталин приказал выдвинуть дислоцированную в районе Витебска 22-ю армию (ген. – лейтенант Ершаков) в направлении Ковно. Здесь новая армия должна была перехватить отступающие части 11-й армии и занять позицию в болотах впереди Даугавы.

Советский фронт на глазах укрепился перед подходящими дивизиями 16-й германской армии. Генерал-полковник Буш вследствие этого факта был вынужден отправлять на восток все больше и больше корпусов, вместо того чтобы направлять их вслед рвущимся на север танковым частям.

Напротив, пехотинцам крайнего левого фланга удалось проложить себе путь. Восточные пруссаки 291-й пехотной дивизии уже на вторые сутки войны стояли в 50 км от Либавы. Там сопротивление противника значительно возросло, так что полковник Ломейер был вынужден со своим полком ждать, когда подтянется 291-я дивизия.

Генерал-лейтенант Херцог 25 июня в 1.30 приказал своей дивизии штурмовать Либаву. Советы, части 67-й стрелковой дивизии и морской пехоты, оборонялись столь упорно, что атака в первой половине дня захлебнулась. Противник решился на прорыв из кольца на север и северо-восток. Хотя обе атаки привели к временному кризису во 2-м батальоне 504-го пехотного и в 3-м батальоне 506-го пехотного полков, но в конце концов захлебнулись под огнем прямой наводкой 291-го артиллерийского полка. Советы не сдавались и 27 июня повторили свою попытку прорыва. Им удалось мелкими группами с большими потерями вырваться из окружения. Однако основная масса военнослужащих 67-й стрелковой дивизии не смогла прорвать позиции восточнопрусских солдат в город. 505-й пехотный полк (полковник Ломейер), подразделение морских штурмовых частей (кап. – лейтенант фон Диест) и морских особых команд (кап. – лейтенант Биглер) с юга ворвались в долговременные укрепления Либавы.

«Бои за дома и на улицах велись с крайним ожесточением. Из замаскированных амбразур полыхало пулеметным огнем. Сопротивление в конце концов было сломлено тяжелыми полевыми орудиями огнем прямой наводкой, а также снарядами тяжелых полевых гаубиц и мортир».

Упорная и ожесточенная борьба за Либаву, которая 28 июня была занята окончательно, впервые продемонстрировала в зоне ответственности группы армий, что русский солдат был готов бороться фанатично и безжалостно!

Взятие Либавы означало для военно-морских сил приобретение весьма ценной базы. Штаб командующего флотом «C» (контр-адмирал Клаасен) уже несколько дней спустя расположил здесь свою ставку. Были сформированы комендатура морской обороны и портовая комендатура, военно-морской отдел (корветтен-капитан Глезер) и 1-е моторизованное подразделение морской разведки (корветтен-капитан Нойендорф) переехали на новое место своей дислокации.

Первые советские корабли были потоплены или получили повреждения. Речь шла о тяжело поврежденном бомбами эсминце «Ленин», а также затопленных собственными экипажами подлодках «С-1», «М-76», «М-86», «Ронис» и «Спидола». Краснознаменный Балтийский флот вместе с этими пятью подлодками потерял уже 9 лодок.

Война на Балтийском море поначалу не была отмечена активными операциями обоих флотов. С немецкой стороны оперировали лишь минные заградители, тральщики и торпедные катера, а подлодки «U-140», «U-142», «U-144», «U-145» и «U-149» заняли боевые позиции между Мемелем и Моонзундским архипелагом.

Советы при начале войны стали минировать свои воды. При этом много минных заграждений были выставлены на выходе из Финского залива. Крейсер «Максим Горький» и эсминцы «Гневный», «Гордый» и «Стерегущий» обеспечивали безопасность этой операции. При этом эсминец «Гневный» уже 23 июня попал на минное поле, получил тяжелое повреждение, и позднее его пришлось затопить. Крейсер «Максим Горький» сам наскочил на мину и с большим трудом смог дойти до Кронштадта.