Бой за планету (СИ)

«Еще и с этим возиться» — зажмурился от острейшего приступа отвращения Нил, но быстро справился с собой. «Надо», — подавил он волевым усилием нежелание возиться с трофеями. «Давно бы материализовал Центр Познания и сунул туда имеющееся», — буркнул он, но не стал тратить время на самобичевание, сочтя подобное занятие непродуктивным.

Тут-то его и отвлекло ощущение важной информации. Он сразу же отбросил сторонние мысли. Посмотрел на нужный экран и настолько поразился увиденному, что аж свистнул.

Разведывательный зонд чуть ли не терся корпусом о камни скал, продвигаясь в сторону обнаруженной засветке. Наконец ему удалось добраться до скрошившегося каменного гребня и выставить в один из глубоких сколов выдвижную башенку сенсоров. Будь у зонда более эмоциональная матрица сознания, он бы наверняка отшатнулся от увиденного.

Цепочки приземистых строения напоминали обломанные зубы. Из многочисленных проломов, в стенах, словно кровь, тянуло дымом. У многих отсутствовала крыша. Часто вместо нее имелся оплавленный и какой-то вспенившийся край, словно кто-то облил их кислотой или едкой щелочью. Между строениями тут и там попадались покосившихся, часто закопченные вышки. Пустые ракетные пеналы делали их похожими на солдат, скорбно склонивших головы и молча взирающих на устланную телами землю.

Чадили гусеничные разрушители отступников. Кружились над разорванными трупами измененных мухи. Сотни рабочих возились среди всего этого, стараясь поскорее восстановить линию обороны. Не могло быть сомнений — это поле боя. Страшного боя, ничуть не уступающего тому, который случился в долине.

«Был бы жемчужиной, лежал бы в храме», — буркнул Нил, отводя взгляд и обдумывая увиденное. Собственно, вывод из этого следовал однозначный — отступники воюют с измененными. Из этого вытекало несколько неприятно для самолюбия Нила следствие — он сражался лишь с частью сил противника. И не факт, что большей частью. Однако это знание меняло весь расклад и заставляло пересмотреть сформированные на уровне общих задумок планы будущего.

Тут Нилу вновь пришлось отвлечься, но на этот раз не на зонда, а послушниках в предгорьях. Он быстро перевел взгляд на соответствующую секцию экрана и увидел трассирующие во тьме очереди, полыхнувшие щиты и засветившиеся клинки. Бой в ночи вышел скоротечным и довольно бессмысленным. Полезшие добывать трофеи послушники столкнулись с группой отступников, которая, вероятно с той же целью решила перебраться через ручей-речушку. В итоге обе стороны быстро разошлись, сочтя свою миссию проваленной.

«А ведь не такие уж мы и разные», — подумал Нил. В самом деле, ну чем я отличаюсь от них? Тем, что меня сюда порталом и чуть ли не пинком под зад вышвырнули? «Так имеет ли значение форма, когда совпадает содержимое?» — спросил он себя и сразу же ответил: «Нет между нами большой разницы, мы хотели убраться подальше, и добились своего. Правда, мотивы разные, но это уже мелочи».

Одна мысль потянула другую, и Нил задумался над своей схожестью с измененными. Конечно, внешне они отличались радикально, но вот по сути… «Не в то время я родился», — вздохнул Нил, и отдал команду помощнику приготовить поздний ужин. После сегодняшнего боя он стал еще лучше понимать предков времен объединения. Он упивался сражением, и даже смерть в теле послушника теперь не казалась серьезной платой за радость битвы. После гибели своей проекции в конструкте он впервые почувствовал себя по-настоящему живым!

«И все же жаль, что мы сражаемся», — качнул головой Нил, выбираясь из саркофага и принимая поданную тарелку. Его расстраивала бессмысленность конфликта как таковая. Он корил себя за допущенную ошибку и поспешность, но понимал — с ним не будут говорить. Не сейчас, когда все зашло так далеко.

Собрав пучком полых побегов остатки сладкого соуса, Нил отправив их в рот, развеял тарелку и вернулся в саркофаг. Скрестив ноги и убрав руки за голову, он изменил конфигурацию экранов, выведя наиболее значимые участки над головой, затем откинулся и чуть изменил положение тела, свободно парящего в пси-потоках. «Определенно, я еще тот измененный», — подумал он, проглатывая тщательно пережеванную массу. Он фыркнул, подумав о лице наставника, увидь тот его в момент ужина, попытался представить, и вдруг осознал, что не может этого сделать. Он просто забыл лицо мастера. Вернее, оно как бы вобрало черты сразу нескольких знакомых Нила. О, разумеется, ему не составляло труда исправить маленькое недоразумение, но он просто не стал этого делать. Его вполне устроил и собирательный образ, посеревший от ужаса и вытаращивший глаза.