#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 18

Ради криопушки, между прочим, и Ледзор явился. Вон он, в группе наблюдателей, стоит во всей своей брутальной снежной красе и одобрительно хлопает в ладоши со своим «хо-хо!». Наверное, в прошлой жизни морхал был ледовиком. Или белым медведем.

Берзкий, едва скрывая черную зависть, язвительно замечает:

— Граф, а энергоартефактов вам не жалко? Этот тест-драйв, должно быть, обходится в кругленькую сумму.

Я улыбаюсь:

— О, не переживайте, граф. Я нашёл способ значительно снизить затраты.

И способ, надо сказать, действительно гениален в своей простоте. Конечно, если у тебя под рукой есть низкорослый рунописец, пускай и с алкогольной зависимостью, но чертовски талантливый

Дело в том, что «Бураны» питаются от энерго-кристаллов, а стоят эти штуки, мягко говоря, неприлично дорого. Редкие они, блин. Но наш Гумалин, светлая голова и мастер своего дела, нашёл выход. Он разработал технологию создания одноразовых энерго-кристаллов. Да, их хватит только на один боевой цикл, но они в разы дешевле и позволяют устраивать хоть ежедневные «тест-драйвы».

Также помог еще один козырь в рукаве — меч-артефакт Гриммартов. Этот красавец вытягивает энергию с каждого пореза, как хищник, что радуется добыче. Завоевал я его, кстати, на турнире вассалов в Москве.

Меч я передал в заботливые руки Гумалина. И не прогадал. Бородач переделал артефакт. Теперь меч не просто тянет энергию из людей, а поглощает её из любого подходящего источника — будь то магический поток, природный ресурс или какая-нибудь хитрая технология.

Так вот насчет топлива. Хмельной использовал свои руны для создания одноразовых энерго-кристаллов. Мне, кстати, пришлось помочь карлику. Изначально его рунная система выглядела сложнее, чем документы налоговой проверки, но я подключил мысленный анализ и упрощал схему до тех пор, пока она не стала компактной и удобной.

Теперь руны работают идеально. Энергия тратится рационально, заряжается быстро, а кристаллы обходятся намного дешевле. Это решило главную проблему: эксплуатация «Буранов» больше не разоряет казну. Можно хоть каждый день устраивать показательные выступления, а завистники пусть завидуют черной завистью. Вот прямо как Берзкий.

Кстати о нем. Берзкий вдруг решает вставить своё слово. Голос ровный, но в нём сквозит буря эмоций, совсем нерадостных:

— Поздравляю, граф, с приобретением машин.

Я бросаю на него невозмутимый взгляд и с лёгкой улыбкой уточняю:

— Машины? — делаю паузу, чтобы эффект был посильнее. — Тут всего одна. С чего вы взяли, что у меня их несколько?

Берзкий мямлит, застигнутый врасплох:

— Да… просто решил. Не знаю…показалось почему-то… Ведь два «Бурана» всегда лучше, чем один, разве нет?

Я продолжаю, не обращая внимания на оправдания в духе нашкодившего первоклашки:

— И вас, кажется, не особо удивило, что у меня есть «Бураны». Вас больше впечатлило то, что мой род позволяет себе тратить драгоценную энергию и гонять их по полигону. Верно?

Слова бьют точно в цель. Берзкий мрачнеет, как гусь перед топором. Осознание того, что его подловили, отражается на лице, но молчание его не спасает. Я продолжаю, делая голос нарочито задумчивым:

— Или дело в том, что вы решили устроить засаду на моих гвардейцев в Москве, когда они перевозили этих красавцев?

Морозов, до этого равнодушно наблюдавший за разговором, вскидывает брови так, будто только что услышал новость года.

Берзкий, заметно напрягшись, делает вид, что всё это смешное недоразумение:

— Засада? С чего вы это взяли, граф? — его голос звучит на удивление ровно, но глаза бегают. — Это какая-то ошибка.

Я саркастично киваю, словно с ним полностью согласен:

— Конечно, ошибка. Только вот не моя. Вы действительно отличились, Берзкий. За такое впору выписывать премию Дарвина. А что касается доказательств… — Я улыбаюсь, как учитель, хвалящий двоечника за попытку. — Мы вскрыли всю вашу схему с посредниками. Это, кстати, оказалось проще, чем вы могли подумать. — Это было, правда, несложно. У Ломтика нюх отменный, как и его теневые карманы. — Три цепочки — это, конечно, попытка. Но не более. Их оказалось недостаточно, чтобы запутать моих людей. В конце концов, они дошли до человека, который прекрасно знал, что это именно вы всё подстроили.

Морозов гремит с отвращением:

— Надо же, Берзкий! Ты ведь пил его вино! В его доме!

Меня же волнует не совесть графа, а более практичные вопросы:

— Граф, так как вы думаете, считать ли мне вас угрозой моему роду?

Берзкий заметно бледнеет, как гопник, внезапно осознавший, что нарвался не на мелкую разборку, а на серьёзных братков. И по всем понятиям — ему крышка. Тем более что он, с завидной наглостью, умудрился заявиться в моё родовое гнездо, едва ли не на следующий день после попытки ограбить меня.

И Берзкий прекрасно понимает, в какую яму сам себя загнал. Лоб у него моментально покрывается испариной, а изо рта срывается поток торопливых оправданий: