#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 19

– Ты всё ещё дуешься на него из-за того, что он увёл твою возлюбленную?

– Та белобрысая дрянь не была моей возлюбленной! – рявкает задетый за живое Бершарк. – Моя семья предлагала ей чисто деловой брак для укрепления наших земель. А теперь Полуденное королевство вообще уничтожено и забыто. Так что она больше не имеет никакой ценности!

– Конечно, конечно, – лениво тянет Дамер, махнув рукой так, будто отгоняет назойливую муху. Его взгляд внезапно переключается на лорда Фера. Тот выглядит так, словно на него рухнул потолок. Бледный как привидение, он с трудом стоит на ногах.

– А тебе, кстати, щиты взломали? – спрашивает Дамер с таким тоном, будто интересуется, хорошо ли прошла стрижка у парикмахера.

Фер, явно дрожа, кивает. Его голос звучит сдавленно:

– Да… Мне нужно срочно вернуться в свои владения. Восстановить их.

Но не успевает он даже шагнуть к выходу, как его ноги подгибаются, и он оседает на колени прямо перед Дамером. Тот, откинувшись в кресле, лениво качает головой, словно учитель, разочарованный тупостью ученика.

– Как же легко тобой манипулировать, Фер, – произносит он с насмешливым укором. – Ты ведь почти Грандмастер, а силы воли у тебя нет ни на грош. Без щитов ты – ничто. Просто никчёмный барсик на поводке.

Наклонившись ближе, его улыбка становится хищной, а голос – бархатным, но с ледяным подтоном:

– Знаешь, у лорда Филинова жён хоть отбавляй. Мы тут кое-что разведали: одна из них любит охотиться в лесу. Почему бы тебе не составить ей компанию, оборотень? Сегодня вечером, например.

Фер судорожно пытается возразить, но его тело уже дрожит, искривляется, покрывается густым мехом. Он теряет человеческую форму, превращаясь в огромного барса с яркими красными полосами. В процессе трансформации он кричит, рычит, но не может сопротивляться воле Дамера.

Дамер, словно художник, любующийся своим произведением, наблюдает за превращением, откинувшись в кресле и сцепив руки за головой. Его взгляд насмешливый и довольный.

– Молодец, – произносит он с ухмылкой, словно оценивая результат работы. – Вот в таком виде ты мне больше нравишься.

* * *

Вернувшись в Невский замок, моментально погружаюсь в дела. Отдых? Забудьте. Это понятие давно стерто из моего словаря. Всё же на ком, как не на мне, держится этот маленький уютный мирок: род, конунгство, даже… ну, я бы добавил вселенскую стабильность, но пока воздержусь от лишней скромности.

– Студень, – говорю, проходя мимо него. – Следи за нашими гостями особенно внимательно.

Он кивает с тем самым выражением лица, которое говорит: «Не волнуйтесь, шеф, они у меня под колпаком». Девушки Гересы, к счастью, остались без травм и серьёзных психических потрясений – гвардейские телепаты тщательно их осмотрели. Но дроу… Эти наглые ушастые типы явно не способны к вежливости. Каждый раз умудряются перейти черту. Похоже, очень скоро мне придётся их научить. По-своему.

Направляюсь в кабинет, чтобы заняться скучным, но важным делом – анализом отчётности. Открываю первую папку, и что я вижу? Мясо. Много мяса. Прямиком из замка Портакла. Сотни тонн дорогущего аномального мяса сейчас уютно лежат в морозильниках, и от этой цифры слегка рябит в глазах.

Долго думать о перспективах мясной индустрии мне не дают. Дверь открывается, и в кабинет входит Лакомка. Как всегда, она выглядит прекрасно и уверенно. Садится ко мне на колени, игнорируя все приличия, и с любопытством заглядывает в бумаги.

– О чём думает отец моего будущего ребёнка? – спрашивает она с хитрой улыбкой, в которой угадывается лёгкий вызов.

Я, недолго думая, отвечаю:

– О мясе.

– О мясе? – её брови приподнимаются. – Даже не знаю, что меня удивляет больше: твоя одержимость делами или отсутствие романтики.

– У нас его слишком много, – продолжаю я, не обращая внимания на её шутливый тон. – Но проблема в том, что рынок России уже перенасыщен. Цены падают, выгоды меньше. «Норы» в Будовске сделали свое дело.

Лакомка слушает, задумчиво покачивая ногой, словно прикидывает, чем тут можно помочь. А я принимаю решение:

– Корабли отправим к шведам.

– К шведам? – она заинтересованно наклоняется ближе. – Смело. Они ведь не наши друзья.

– Не друзья, но и не враги, – уточняю я. – Пусть покупают мясо втридорога. У них на севере столы явно не избалованы такими деликатесами.

– А финны? – её взгляд становится ещё более хитрым.

Я ухмыляюсь:

– Финам не продам ни куска. Пока они не заключат со мной мир, пусть хоть пляшут, хоть на карачках ползают. Акулья Падь – моя. Пока их конунг не признает это, ни грамма мяса на их столы не попадёт.

Лакомка задумчиво улыбается, но в её глазах уже читается понимание.

– Финны точно не устоят, – произносит она после небольшой паузы. – Как только они узнают, что шведы начали закупать аномальное мясо, их дворяне начнут топтаться у трона конунга, требуя тоже получить товар. Их роды жаждут силы, а им не обойтись без твоего мяса или акулятины из Акульей Пади.

Я ухмыляюсь. Её логика безупречна. Потому что совпадает с моей.

– Ну, пусть топчутся, – бросаю я, наслаждаясь перспективой.