Вполне вероятно, что он просто не хотел рисковать и вступать в бой с Горгоной. Её медные когти могли бы быстро сделать из его лица живописную картину в стиле модерн. Да и на тигрицу ангелок тоже поглядывал с опаской.
Без лишних церемоний мне надевают кандалы. Я не сопротивляюсь — сейчас это бессмысленно. Я знал на что шел, когда прикончил Лича — не просто члена Организации, а целого руководителя проекта «Боевой материк». Другого исхода просто не могло быть. Масаса не зря орала как истеричка. Возможно, она даже немного переживала за меня. Вот и сейчас поглядывает сочувственным взглядом.
Но всё можно обернуть себе на пользу. Особенно если знаешь комбинации карт наперед.
В коридоре мы расстаемся с Организаторами. Удивительно, но меня сопровождают в просторные апартаменты, обставленные с явным изяществом, но без окон. Закрытая дверь и мягкое мерцание магических рун на стенах дают понять: это не просто комната, а комфортная тюрьма.
Я опускаюсь на ковёр, скрещивая ноги, и закрываю глаза. Вероятностный транс — это не только анализ, но и способ привести мысли в порядок. От этого момента зависит многое. Главное — найти правильный путь и рассчитать каждый следующий шаг.
Лакомка находится в саду, ухаживая за магическими растениями. Листья их мерно покачиваются на ветру, а она аккуратно собирает зрелые побеги, представляя, как новый чай укрепит ментальные каналы и порадует Данилу, да и девочек тоже. Её движения плавные, мысли спокойные, пока внезапно что-то не меняется.
Ментальная связь с Данилой обрывается, словно натянутая струна, которая резко лопнула. Лакомка застывает, взгляд становится сосредоточенным. Холодная волна тревоги накатывает, но она быстро подавляет её.
— Света, что происходит? — спрашивает она, её голос ровный, но в нём слышится напряжение.
Получив ответ, Лакомка на мгновение закрывает глаза, собираясь с мыслями. Затем, резко открыв их, она немедленно связывается с Булграммом:
— Готовь дружину, воевода. Мы начинаем подготовку к атаке на Организацию.
Сижу в кандалах в апартаментах. Что ж, обстановка могла быть и хуже — комната просторная, мебель приличная, даже душевая на уровне. Но, конечно, кандалы портят весь комфорт, заставляя чувствовать себя не гостем, а пленником. Ну да ладно, пока терпимо.
Погружаясь в вероятностный анализ, я прихожу к выводу: мне ничего не угрожает… если никто не сунется в мою голову. Вот только в этом и кроется главная проблема — залезут. Уверен на сто процентов. Организация не оставит такой случай без внимания. Скорее всего, прямо сейчас собранная комиссия, какая-нибудь группа инквизиторов уже дотошно допрашивает всех Организаторов, кто имеет отношение к Боевому материку. Масасу, Норомоса, Лиана, Размысла…
Под раздачу попаду и я. Логично, ведь я уничтожил ключевую фигуру их проекта — Лича. По меркам Организации, это сродни выстрелу в собственной гостиной. Я для них всего лишь конунг одного из народов Боевого материка, не более. Церемониться со мной они явно не станут.
Организация считает себя вершителями судеб. Права человека? Война с Царством? Да они об этом даже не думают — слишком самоуверенные. И вот на этом их самодовольстве я и планирую сыграть.
Теперь о рисках. Я понимаю: стоит кому-то залезть ко мне в голову — всё, конец. За мной лежит столько «преступлений» против Организации. Одного Организатора я держу в пустыне, другого пристрастил к турецким сериалам, а третий спит в анабиозе в моем подвале. Единственное решение, которое приходит в голову, выглядит рискованным, но имеет право на жизнь.
Мне нужно наладить сотрудничество с Организацией. Однако для начала необходимо передать сообщение наружу.
Кольцо связи с жёнами не работает. Очевидно, Организаторы предусмотрительно заблокировали это место. Но я не привык полагаться только на одно средство. Кольцами мир не ограничивается.
Я мысленно зову Ломтика, зная, что он где-то поблизости — этот малой никогда далеко не отходит. Спустя мгновение щенок выглядывает из теневого портала, едва почувствовав призыв. Я киваю ему и даю задание: достать нужные предметы из Невского замка. Ломтик исчезает в тени, а через пару минут возвращается с листочком и ручкой.
Быстро вывожу на бумаге: «Со мной всё в порядке. У вас как?»
Ломтик, не теряя времени, исчезает с запиской. Вскоре он возвращается с ответом, аккуратно выведенным идеальным почерком Лакомки: «Да, всё отлично, Мелинда, не волнуйся. У нас всё хорошо. Мы ждём твоего возвращения».
Улыбнувшись на мгновение, пишу новую записку: «Позвони Горнорудовой. Пусть баронесса одолжит „холодный кошелёк“.»
Щенок снова исчезает в тенях. Я, звеня кандалами, опускаюсь на кровать. Мягкий матрас приятно пружинит. Решаю вздремнуть и закрываю глаза, настраиваясь на полчаса сна. Впереди — слишком многое, чтобы встретить это уставшим.