#Бояръ-Аниме. Кодекс Агента. Том 2

Оглядываю окружающих меня пассажиров. Кто-то спит, кто-то сосредоточенно читает книгу или газету, а большинство зависло в своих смартфонах. Никто не наблюдает за мной и даже в окна не смотрит. Меня окружают самые обычные люди, не имеющие отношения к спецслужбам. В отличие от меня, они путешествовали на Стреле много раз, и парадоксы восприятия скорости их не интересует.

Откидываюсь на высокую спинку кресла и закрываю глаза. На этот раз по-настоящему. У меня есть пара часов, чтобы отдохнуть. Чуть меньше, потому что до Москвы я недоеду и сойду раньше — в Высоковске, а в столицу доберусь на рейсовом автобусе.

Прежний Симпа поехал бы в столицу, угнав мотоцикл или авто, но нынешний уже не верит в свое чудодейственное везение и с каждым днем становится все более прагматичным и осторожным. Уж слишком гладко решаются все проблемы, можно сказать, идеально.

Это мне очень не нравится. Побег из больничной палаты тоже прошел как по маслу. Я не могу избавиться от ощущения, что меня гнали по заранее спланированному маршруту, не мешая, а помогая унести ноги.

А еще я не понимаю, как воспользовался чудовищной мощью Темного Кристалла, и ума не приложу, как с помощью Темной энергии уничтожил Темную же сферу. Ведь я не прошел Инициацию, не стал Темным или Светлым, я все еще бездарь с фиолетовыми глазами. Бездарь, которому подвластна темная сторона Силы. Если об этом узнают Главы Великих Родов…

Я убеждаю себя, что у высших аристо нет резонов меня убивать без наличия доказательств! И внутренний голос тут же ехидно интересуется, почему я все еще не позвонил Шувалову. Нашептывает, что предупреждение Грибоедова было реальным, и я это чувствовал, а значит, обладаю как минимум задатками Темного. Кричит, что, совершив подвиг по уничтожению Темной Сферы, я подписал себе смертный приговор, и как только Цветные и Темные Одаренные об этом узнают…

Высшим Цветным рассказать об этом может только Цесаревич, других свидетелей нет. Расскажет или нет? Я все еще не понимаю, почему почему Алексей расположен ко мне, и потому не знаю ответ. У меня есть время до момента, когда он придет в себя и сможет говорить.

Наверное, есть, но его немного. Поэтому и приходится мчаться в Москву на поезде, а не на угнанном мотоцикле или авто, что более рискованно. Поездку автостопом я вообще не рассматриваю, потому что спрятать лицо от водителей и дорожных камер будет невозможно.

Что касается Темных, они уже знают обо мне слишком много, гораздо больше, чем я сам. Вопрос лишь в том, насколько скоординировано они действуют. С большой вероятностью их одаренные тоже делятся на кланы, которые могут преследовать разные интересы и действовать независимо и даже друг против друга.

Я обрываю поток мыслей и начинаю считать овец. Овечки всех цветов радуги пасутся на сером лугу, а пасет их несколько огромных, черных как смоль овчарок. Затем картинка приближается и становится понятно, что зубы в овечьих пастях ничуть не меньше овчарочьих, а раздвоенные копыта напоминают заостренные пики.

Я просыпаюсь за двадцать минут до объявления о прибытии экспресса на станцию Тверь. Просыпаюсь от внезапно захлестнувшей меня тревоги и оглядываю вагон. Картина все та же: пассажиры читают, зависают в смартфонах и спят.

Успокоившись, собираюсь закрыть глаза, и в этот момент двери переднего и заднего тамбура с грохотом распахиваются. В вагон вваливаются бойцы в форме Императорской Гвардии с автоматами наперевес.

Ныряю в проход, совершаю кувырок, встаю на ноги ближе к середине вагона и оглядываюсь. Путь к тамбурам отрезан — в обоих концах вагона сгрудились бойцы в активированной броне и шлемах. Две слаженные пятерки и их командир. В тамбурах, за полупрозрачными стеклами дверей также стоят их сослуживцы.

— Уважаемые пассажиры — просьба покинуть вагон! — говорит командир, и голос, усиленный динамиками шлема, оглушает.

Я узнаю интонации Бестужева-младшего. Его папаша все же поймал меня. Наблюдаю за пассажирами, спешно покидающими свои места и протискивающимися в проход между спецназовцами и корю себя за дурацкие моральные принципы.

Взять в заложники испуганных и вжавшихся в кресла пассажиров я не готов, хотя это, возможно, позволило бы мне сбежать. Провожаю испуганных и молчаливых бездарей тоскливым взглядом и терпеливо жду, когда они покинут вагон.

Седьмое правило Кодекса Агента гласит: «Выживи любой ценой!», но я больше не буду ему следовать. Игры в супер-аристо закончились, началась реальная жизнь в реальном мире.

В тесном проходе между креслами спецназ не сможет использовать преимущество в численности. Огнестрелы они точно применять не будут, иначе перестреляют друг друга как куропаток. Скорее всего, им дан приказ взять меня живым, значит, парням остается лишь одно: идти в рукопашную.

Теоретически я могу повторить подвиг трехсот спартанцев при Фермопилах в одном лице, если буду вертеться волчком и отбиваться от прущих с двух сторон бойцов. Попробовать можно, а стоит ли рассчитывать на успех — не уверен.