Бояръ-Аниме. Одаренный: ученик

— Какими судьбами к нам? — поинтересовался отец.

— Так ведь бал, — улыбнулся Прутковский. — Был я приглашен господином Малыгиным. У вас по приглашению можно двоих с собой взять.

Отец кивнул. По стиснутым в токую нить губам я понял, что он пожалел об этом своем решении.

— Дионисий Егорович, я насчет долга хотел переговорить… — начал отец непростой разговор.

Прутковский улыбнулся, прищурился, словно кот. Официанты зажгли свети и отсвет их стал бликовать на блестящей лысине гостя, неприятно слепя глаза.

— Не будем о грустном, — произнес Прутковский. — Сроки еще есть. Правда они уже скоро проходят, если я не ошибаюсь, то уже в эту пятницу. Но я верю, что у вас получится вернуть деньги. Вы — человек слова. — И с нажимом спросил: — Ведь так?

— Конечно-конечно, — дрожащим голосом ответил Федор Иванович. — Не желаете чего-нибудь выпить?

— С удовольствием!

Отец налил гостью виски, тот одним залпом осушил дрогой напиток, крякнул. Произнес:

— На самом деле я и не думал вам занимать денег. Не верил, что у вас так плохо с деньгами.

Отец потупил взор. Потом вдруг встрепенулся, дернул плечами, словно скидывая оттуда невидимый снег. Спросил:

— Так зачем же тогда заняли?

— Дантес попросил за вас.

— Дантес? — переспросил я.

Фамилия была мне смутно знакома, но я не мог понять откуда я ее знал.

— Именно так. Мы с ним по четвергам играем в преферанс в салоне на Чайковского. Он мне и сказал, что у вас все так плохо, что посыпаться вы можете с шумом из Рейтинга. Вот я и решил помочь. Все-таки не чужие люди, оба князья, оба когда-то начинали с коллежских регистраторов.

— А ему откуда знать то, что у меня с деньгами плохо? — спросил отец. — Я с Дантесом не общаюсь.

— Не общаетесь? — настала пора удивляться Прутковскому. — Тогда зачем он это сказал?

— А мне откуда знать?

— Видимо, был инсайд, — предположил Прутковский. — В любом случае я оказался вовремя со своими деньгами, вы должны это признать.

— Признаю, — пыхтя и краснея, ответил Федор Иванович.

В зале вдруг стихла музыка — музыканты закончили играть менуэт и готовились начать другую композицию, образуя паузу в пару секунд. И этот кусочек тишины вдруг разрезала скрипнувшая дверь, привлекая на себя все внимание присутствующих.

В дом вошла девушка.

На мгновение я даже ослеп от белизны ее наряда, она вся была в белом, словно невеста. Но платье было не свадебным. Подчеркивая талию, оно спускалось до колен, где обрывалось ровной линией, подчеркивая красоту загорелых ног. Снежные волосы спускались до плеч, ограняя мраморное лицо.

Гостью я узнал сразу. Метель.

— Она тут что делает? — буркнула Катя, презрительно поглядывая на девушку.

Я пожал плечами — хотел бы и сам узнать ответ на этот вопрос.

— Краля! — фыркнула Тамара.

— Стерва! — в тон ей поддакнула Катя.

Я же не испытал негативных чувств при виде гостьи — просто не смог. Метель выглядела роскошно и все присутствующие обратили на нее свои взоры. От той боевой зажигалки не осталось и следа, теперь это была леди, настоящая, без масок, хоть и с острым взглядом волчицы.

Иосиф и другие парни тоже глазели на нее, не в силах укротить своих взоров и облизывали ее глазами, от самых ног, до плеч и лица.

Взгляд мой невольно остановился на шее девушки, открытой, длинной, плавно переходящей в плечи, и грудь… Нет, никакого глубокого декольте, белая ткань платья словно снег мягко ее закрывала, оставляя простор для воображения. А оно разыгралось не на шутку.

Зацокали дамы, особенно в дальних рядах. Мужчины же, даже пожилые, проводили гостью голодными взглядам.

Метель подошла ко мне.

— Добрый вечер, Александр, — мягко произнесла она.

Уголки ее рта чуть приподнялись.

— Добрый вечер, Метель, — ответил я, беря ее за руку и целуя ладонь.

Аромат полевых цветов, мягкость бархата — первое, что успел отметить я. Потом пришел легкий шлейф духов — вишни и гвоздики.

— Какими судьбами к нам? — спросил я, глядя на девушку.

Нужно было соблюдать этикет, да и особо предъявлять мне ей было нечего — ну был небольшой конфликт, но он уже исчерпан.

— Люблю балы, — ответила Метель. — Тем более приглашение было плюс два. Один из гостей отдал одно из мест мне, вот я и решила проведать старого знакомого.

Насчет старого знакомого это она конечно подколола. Друзьями мы никогда не были, но в последние дни пару раз пришлось столкнуться, из-за Крысы.

— Смею предложить выпить.

— С удовольствием, — кивнула Метель. И обезоруживающе улыбнулась: — Только не виски. Ваш отец хоть и провел невероятную презентацию, после которой уже больше ничего и не хочется, кроме этого напитка, но быть пьяной я не хотела бы — вдруг кто решит воспользоваться моей беспомощностью?

Она недвусмысленно посмотрела на меня.

Я насторожился. Что за попытки заигрывания? Хочет опять что-то выведать насчет Дара? Однако стоит признать — делает она это весьма недурно. Все мое мужское естество проснулось и восстало.

— Тогда вина? — предложил я.

— Белого.

Я налил ей вина, сам плеснул себе виски, того самого, про который отец распалялся больше всего.

Напиток и в самом деле оказался достойным.

— Так значит любишь балы? — спросил я, перекатывая стакане кубики льда.