Боярич

В самой больнице особых проблем тоже не возникло. Дежурный врач взглянул на документы Георгия и целительское удостоверение Василисы Тимофеевны и после недолгих переговоров по проводному телефону с главврачом дал добро на выписку пациентки Инги Роговой. Да, в мирное время никакой целитель не смог бы так просто вытащить находящегося на излечении пациента из больницы, но из-за наплыва раненых солдат и пострадавших в результате боев гражданских освобождение даже одной койки было кстати. Тем более что пациент переселялся не на кладбище, а под надзор профессионального целителя.

В общем, документы о выписке были оформлены в течение пяти минут, а еще через десять мы уже грузили в брюхо моего оранжевого монстра радостно сверкающую глазами девочку, вцепившуюся в руку брата и ни в какую не желающую его отпускать. И я могу ее понять. Три недели в медбоксе, в городе мятеж, в коридорах раненые, и никакой весточки от единственного родного человека… И какая же с-с… сволочь устроила этот дурдом, а? Своими руками порвал бы урода.

Рынды забеспокоились, когда, выехав на набережную, я повернул спасплатформу в сторону центра города.

– Я предполагал, что ты захочешь выехать из столицы через южный портал и обойти опасные места по пересеченке… – протянул Вадим, устраиваясь поудобнее на соседнем с водительским сиденье.

– Опасно. Если на севере все относительно спокойно, то на востоке одна сплошная «серая зона», как в городе, – покачал я головой и, найдя нужный мне съезд, притормозил тяжелую машину.

– Кирилл? – Рында настороженно глянул на меня.

– Знаешь, меня всегда удивляло, зачем нужно так старательно очищать московские реки ото льда. Это же сколько мороки, а? Но сейчас это меня только радует. – Я улыбнулся недоумевающему Вадиму и заговорил уже куда серьезнее. – А теперь слушай меня внимательно. Платформу поведешь ты. По пандусу съезжаешь в реку, включаешь водометы – и вперед, до самой Яузы. Скорость будешь держать не больше трех-четырех узлов. На впадении Яузы будь аккуратнее, двигайся четко по центру, иначе машина скребанет колесами дно, а это будет полный провал.

– Ты рехнулся.

И это не было констатацией факта, Вадим действительно смотрел на меня как на сумасшедшего.

– Ни на секунду, – хмыкнул я в ответ. – Помнишь мою демонстрацию возможностей, когда ты только очнулся в бункере? Здесь будет то же самое.

– Подробности, – посуровев, рыкнул рында.

– Да запросто, – пожал я плечами. – Я могу скрыть платформу от чужих взглядов так же, как проделал это с самим собой.

– Но… ты говорил, что полог неперемещаем… – прищурился рында.

– Так и есть. Полог охватывает не только меня, но и поверхность, к которой я прикасаюсь. Разрыв контакта с ней – и полог сползает. Но мы-то будем в воде, а у нее куда более податливая и одновременно постоянная структура. Колебания Эфира в воде минимальны, понимаешь? Я просто заключу нас в сферу, не касающуюся земли или асфальта. Вода спокойно будет течь, мы будем… хм… плыть… и никто ничего не увидит. Главное – не задеть пологом дна. Потому я и прошу пройти место впадения Яузы в Москву-реку по самому центру. Там глубина около трех метров, нам должно хватить. Да и опасность задеть ледяную кромку, наросшую за ночь, куда меньше.

– Эфирники… все у вас через тазобедренный сустав! – Вадим выругался… – Почему сам не поведешь?

– А ты думаешь, контролировать такой объем просто? – я развел руками. – У меня банально не хватит концентрации, чтобы еще и платформой управлять.

– Но ты можешь гарантировать, что нас никто не заметит, пока этот оранжевый монстр будет плыть по реке через «серую зону»? С набережной, например, в тактическом шлеме или СЭПом? – спросил Вадим.

– Смогу. Хочешь проверить? – я кивнул ему на люк. – Вылезай. Как окажешься на земле, досчитаешь до трех и обернешься.

И он полез. На самом деле я почти не врал Вадиму. Так, подогнал несколько деталей к тому, что он уже «знал» о моей невидимости. Но в действительности, находись спасплатформа на земле, у меня просто не хватило бы сил, чтобы отрезать все выдаваемые ею эфирные возмущения. А вода… вода самой природой словно создана для сокрытия следов, в том числе и эфирных. И это ее качество очень поможет мне в поддержании отвода глаз на платформе.

* * *

Вадим сидел в конференц-зале и пытался уложить в голове то, что ему довелось увидеть за этот короткий, но такой насыщенный день. Ну, то что бункер, где они обитали, оказался в самом центре бывшей вотчины личной государевой гвардии Преображенского полка, рынде удалось проглотить без особого удивления. Но вот то, что придумал Кирилл для эвакуации сестры своего техника… Да, знай Вадим заранее, какой путь для возвращения на базу придумал этот безбашенный Николаев, – первый надел бы на него смирительную рубашку. Не зря, ой не зря Кирилл отказывался открывать свой план до самого последнего момента. Когда огромная спасплатформа, из которой рында выбрался три секунды назад, вдруг исчезла… он испытал шок. Ладно еще человек… но спасплатформа! Двадцать пять тонн стали, девять метров в длину и три с половиной в высоту! Исчезла, будто ее и не было.