Боярич

Успевшая сменить «Визель» на джинсы с рубашкой, легкие ботинки и парку невеста примчалась чуть ли не через секунду после того, как боярин отослал за ней одного из дружинников. Ворвалась ураганом в «кабинет» и, присев на лавку, с нетерпением уставилась на меня. Хм, а Лиза, кажется, неплохо справилась. От страха Ольги почти ничего не осталось. Да, опасение, волнение… но в пределах нормы. Впрочем, кажется мне, это ненадолго. Точнее, ровно до тех пор, пока она не узнает все детали предстоящего поединка. Ведь одно дело – дуэль с ровесником… или почти ровесником, и совсем другое – противостояние с главой боярского рода. Фактически война…

О том, что в качестве почтальона к нам «на огонек» заглянул официальный труп, я, разумеется, говорить не стал. Впрочем, желание интересоваться личностью гостя и у Бестужева, и у только что присоединившейся к нам Оли пропало, едва я заметил, что это был один мой знакомый гранд… Даже думать не хочу, что они там себе напредставляли, но в ответ оба глубокомысленно покивали и оставили эту тему. А потом начался разговор о дуэли…

Как я и предполагал, только огромным усилием воли Оля сдержалась, чтобы не устроить эмоциональную бурю в походном кабинете отца, когда узнала о недавнем бое в моем доме.

– И ты решил вызвать сюзерена этих дружинников на поединок… – задумчиво проговорил Бестужев, выслушав мой рассказ, и протянул побледневшей дочери стакан с водой. Та нервно его опустошила и уставилась на меня совершенно нечитаемым взглядом.

– Другого выхода я не вижу. – Поднявшись с лавки, я подошел к Оле и, встав за спиной, положил ей руки на плечи. – Судя по его действиям, боярин не намерен оставить меня в покое. Ресурсов же для противостояния ему у меня нет. А учитывая мое нынешнее положение, рассчитывать на защиту или помощь государя не приходится.

– Почему? – Оля подняла голову так, чтобы увидеть мое лицо.

– Потому что «государь не вмешивается в дела бояр», – ответил вместо меня Валентин Эдуардович и пояснил недоуменно взглянувшей на него дочери: – Кирилл больше не мещанин, так что ему теперь придется даже отказаться от полицейской охраны дома. Что уж говорить о чем-то большем? Теперь его защита – это только его собственное дело.

– Не мещанин? – нахмурилась Оля.

– Цесаревич Михаил от имени государя принял у меня клятву опричника, – пояснил я. – А это значит, что из мещан я вышел и не могу рассчитывать на их привилегии. Зато теперь никто и слова не скажет, если в процессе защиты своей жизни и собственности я спроважу лиходеев на тот свет. Вот как с дружинниками Бельского, например. Да и самому боярину теперь хвост можно прищемить вполне официально.

– Ты слишком легко к этому относишься, Кирилл, – покачал головой Валентин Эдуардович.

– Скорее, просто ищу положительные стороны. Оптимизм называется, – фыркнул я в ответ.

– Будем надеяться, что это действительно так, – слабо улыбнулся боярин. – Хотя я бы на твоем месте до поединка дело доводить не стал. С твоими-то возможностями… Ладно. Пустое. Расскажи подробно о дуэли.

– Да, собственно, рассказывать почти нечего, – пожал я плечами. – Только то, что нашел виденный вами «почтальон», и то, что записано в протоколе. Место – Малый Манеж. Время – одиннадцать часов утра, восемнадцатого марта. То есть через три дня. Противник… ну тут все и так ясно. Боярин Бельский, младший гридень, отдает предпочтение Воде и Воздуху. Секунданты… У Бельского – его сын Павел, вой-середнячок, но родовые техники уже проснулись. Силен в воздушных атаках. У меня секундантом будет нынешний боярин Разумовский. Старший вой, отменно владеет Огнем и Твердью. Родовые техники… хм… нет данных.

– Водные щиты, – посмурнел Бестужев. – У младшей ветви Разумовских всегда хорошо получались техники защиты на Воде. Исидор рассказывал. Значит, восемнадцатого, в одиннадцать, да? Еще что-то?

– Только одно. Все участники – адепты Эфира, – ответил я.

Бестужев кивнул.

* * *

– Значит, ты уверен, что это не подделка и Ломова с его людьми действительно убрал этот новоявленный малолетний опричник… – задумчиво проговорил боярин, поднимаясь с кресла. Он не стал дожидаться от своего секретаря подтверждения только что сказанного. Зачем? Бельский привык, что этот человек не приносит непроверенных сведений. А уж если вынужден сообщать таковые, обязательно об этом упомянет. – Что ж. Придется пригласить нашего дорогого «коллегу» на разговор. Завтра… скажем, в девять утра. Ах, дуэль, да… Что ж, если он не явится на поединок, я жалеть не буду. Иван…

– Слушаю, – секретарь, одетый в безупречный серый костюм, вытянулся во фрунт.

– Завтра к восьми подготовь мой выезд. Группу Седого в поддержку. В полном составе. Надо же уважать «коллег», не так ли?

– Будет исполнено, – секретарь коротко поклонился и, увидев взмах руки патрона, исчез за дверью.