Боярич

– Ну да… было дело. Правда, тогда я был со-овсем не уверен в своих скороспелых выводах. Но, с другой стороны, я же всегда мог отговориться тем, что этот девиз замечательным образом подходит дипломатам. Верно?

Валентин Эдуардович слабо улыбнулся и кивнул, но почти тут же улыбка сбежала с его лица.

– И на кой ты влез в эти игры, Кирилл? – с явной тоской в голосе проговорил Бестужев. – Зачем тебе это? В рыцарей плаща и кинжала поиграть захотелось? И ведь объясняли же, уберечь пытались, и я, и Аристарх… и все одно прахом пошло.

– Вот уж нет, – покачал я головой. – Я помню и ваше письмо, и речь Хромова… И теперь прекрасно понимаю причины такой настойчивости. Вы же знали, что этот мятеж – в сущности фарс, так?

– Знал, – разом посуровев, медленно проговорил Бестужев. – А вот откуда ты об этом узнал?

– От цесаревича. Мы о многом говорили… В том числе и о происходящем в столице. Я не мог не спросить его об этом, – пожал я плечами. – Особенно учитывая, что вы сами, на пару с Хромовым, старательно взращивали мои подозрения о странности мятежа, помните? Нет, я никого ни в чем не обвиняю, наоборот, благодарен вам за ваше старание оградить меня от участия в этой заварухе. Но сейчас… сейчас мне нужно вернуть долг.

– Какой еще долг? Кому? – нахмурился он… а я вспомнил веселого и лихого лейтенанта-бронеходчика Вердта, холодный пепельный ветер, воющий над руинами боярского городка… и страх, заполнивший стальные коробки, набитые жмущимися друг к другу продрогшими от холода девчонками.

На стол перед расстроенным Бестужевым лег кристалл с информацией о родах служилых, чьих детей пытались вывезти из столицы… и листок с теми самыми тремя именами. На объяснение идеи ушло минут пять. И Бестужев задал только один вопрос, ткнув пальцем в куцый список:

– Ты уверен?

– Доказательств нет, – пожал я плечами. – Но и сомнений тоже.

– Ну да, ну да… и государь не вмешивается в дела бояр, – задумавшись, промычал Валентин Эдуардович.

Все-таки мне категорически повезло. Когда я заговорил с дедом о «тайной» службе Бестужева и своих подозрениях насчет настоящей должности и работы будущего тестя, Скуратов заметил, что Первый стол Посольского приказа, официально занимающийся вопросами и проблемами именитых за рубежом, это не совсем разведка… Здесь своя специфика, и, судя по краткому рассказу деда, служба эта смахивает скорее на своеобразное закрытое информационное бюро, в котором служат только именитые. Самое забавное, что подобные структуры есть и в МИДах других стран. Но в том-то и дело, что официально все они занимаются решением вопросов именитых за рубежом, и разобрать, кто из них просто едет за границу отдохнуть, а кто выполняет задание своего ведомства, почти нереально… Отсюда, кстати, и легкий налет дилетантства. Никто не готовит юных бояричей к этой работе специально и заранее, это просто невозможно. Вот и получается служба этаких джеймсбондов, скользящих по паркетам лучших домов Лондо́на и Парижа… и вешающих лапшу на уши своим коллегам от «соседей».

Везение это или что-то другое, я не знаю, но для решения моего вопроса лучшей кандидатуры, чем будущий тесть, не найти. Мне нужен авторитет Бестужева и его веское слово. А среди должников найдется кому подтвердить этот самый авторитет. В Посольском приказе служилых немало…

– У меня есть интересное предложение, Кирилл, – оторвал меня от размышлений заметно повеселевший Валентин Эдуардович. – Эти… люди… обладают достаточно высоким положением в обществе… Как ты думаешь, смогут ли они… нет, даже не так. Как долго они смогут его удержать, если об их действиях узнают не только твои должники, но и дворяне Европы?

– Хм. А зачем, если до них наши служилые и так доберутся? Рано или поздно.

– Вот не политик ты, зятек, – ухмыльнулся Бестужев.

И я с готовностью кивнул.

– Именно. Мне по клятве не положено.

– По клятве? – непонимающе взглянул на меня тесть. М-да… об этом я как-то забыл.

– Ну, цесаревич Михаил посчитал возможным принять у меня клятву опричника, – вздохнул я.

Боярин смерил меня долгим, очень долгим взглядом. Помолчал… и, качнув головой, неожиданно хмыкнул.

– М-да. Забыл, с кем дело имею. А ведь Федор предупреждал… так что я просто должен был ожидать чего-то в этом роде. Нет, я, конечно, помню, что советовал тебе хорошенько поторговаться, но… эх! Такими темпами, глядишь, ты к концу года и боярином заделаешься, а? – хохотнул Бестужев. Я поморщился и печально вздохнул, а мой будущий тесть поперхнулся. – Да ну?!

– Не-не-не… еще не скоро. Вот родится у Марии сын… стану регентом. А уж потом… – я напомнил боярину о договоре с Анатолием Вербицким.

– Эм-м, да. Ты прав, с таким раскладом лучше не торопиться, – согласился Бестужев, явно вспомнив, с кем именно под ручку ходит эта самая Мария… Но, тряхнув головой, Валентин Эдуардович вернулся к недосказанной мысли. Точнее, попытался. – Так, оставим пока эту тему. Насчет политики, которая теперь тебя не касается… Боже, кому я это говорю… Ладно. Полагаю, ты уже знаешь об уничтожении экспедиционных корпусов так называемого Союза Мира?

– Корпусов? Я слышал, раздолбали только их штабы…