Боярич

— Блокируйте входы в дом, никого не впускать и не выпускать. Действуйте! — убедившись, что охранник прочел записку и проверил ее подлинность по приписанному коду, приказал я. Старший охраны кивнул и тут же принялся вводить команды на своем браслете. Молча. Замечательно. А теперь мой выход…

Глава 2 Охотиться тоже надо с умом…

Торопливость, конечно, грех… Ну, так ведь я никуда и не спешу. Топаю себе, под усиленным отводом глаз, следом за довольно улыбающейся Линой, и всего делов. А что «плевалка» на плече — это такие мелочи, право слово. Как и подавители в кармане джинсов… целом, а не в том, где нож покоится. И я готов к тому, что цели у наших «романтиков» на этой встрече оч-чень разные.

Так, «гуськом», мы миновали двери магазина и подошли к стойке.

— Не подскажете, где я могу найти Романа Вышневецкого? — улыбнулась продавщице Лина, и та отразила улыбку:

— Идите за мной. Я провожу.

Наш состав вырос в полтора раза, но это ерунда. А вот тот факт, что нас ведут в подвал, убедил меня в правильности подозрений… Не очень-то романтичное место для встречи двух любящих сердец, а?

Спустившись по основательной каменной лестнице в подвал, мы остановились перед мощной стальной дверью. Мило улыбающаяся «продавщица» подбадривающе подмигнула застывшей рядом с ней Лине и отстучала по металлу створки какой-то затейливый ритм. Где-то рядом плеснуло Эфиром, и я похвалил себя за предусмотрительность. Работающий на полную катушку отвод глаз замечательно укрыл меня от заработавшего многоцелевого фиксатора. Хм. Ну, чего-то в этом роде я и ожидал. Иначе не стал бы заморачиваться…

Очевидно, не усмотрев в стоящих перед дверью девушках никакой опасности, сидящий где-то внутри этого бункера оператор дал команду на открытие. Торчащий из двери «руль» кремальер дрогнул и, провернувшись на девяносто градусов, отпер тихо лязгнувшие замки, и дверь медленно и величественно, как и положено такой стальной болванке, отворилась. Хм. А вот переходного тамбура здесь нет. Непорядок.

Сразу за дверью оказалась небольшая комната, этакая кордегардия, перед уходящим вглубь коридором, в дальнем конце которого виднелась еще одна стальная дверь. Однако…

Проскользнув внутрь, я огляделся по сторонам. Четверо, считая Романа и продавщицу. А оставшихся двоих я знаю. Именно эти орлы приезжали с Вышневецким на похороны. Удачненько.

Пока я осматривался, Лина успела радостно взвизгнуть и повиснуть у Романа на шее. Тот как-то кривовато улыбнулся, а в следующую секунду стоявшие по бокам от него, охранники, дружно шагнув поближе, защелкнули на запястьях девчонки знакомые браслеты. Да-да, точно такие же, как и те, что лежат у меня в кармане. Вышневецкий хмыкнул и, выскользнув из объятий, оттолкнул девушку прямо в руки стоящей за ее спиной «продавщицы», тут же зафиксировавшей Громову в довольно профессиональном захвате.

— Рома? — Кажется, Лина поначалу даже не поняла, что случилось. И, лишь увидев браслеты на своих запястьях, охнула… — Роман! Что это значит?!

— Грузите ее, — мотнул тот головой. «Продавщица» попыталась сдвинуть девушку с места и тут же получила удар затылком в нос. А неплохо получилось для первого раза. Надо поправить…

Аккуратно скользнув за спину чуть потерявшей координацию подручной Романа, аккуратно бью за ухо. В сторону.

«Продавщица», потеряв сознание, падает на спину и тянет за собой Лину. Роман матерится, лбы недоумевают.

— Что стоите?! Хватайте эту сучку и тащите в машину! — рыкнул Вышневецкий… и лбы засуетились. Барахтающаяся на «продавщице» Лина ошарашенно взглянула на своего «рыцаря», и лишь когда подручные Романа начали ее поднимать, в глазах девушки появилось хоть какое-то понимание…

— Вы что, решили развязать войну?

— Идиотка, война идет уже неделю, — фыркнул чуть успокоившийся Вышневецкий и… недоуменно взглянул на защелкнувшиеся у него на руках подавители. А в следующую секунду державшие Лину мордовороты осели наземь.

Кое-как удержав начавшую заваливаться вновь ничего не понимающую девушку, я усадил ее в кресло рядом с пультом, с которого нам открыли дверь, и обернулся к своему несостоявшемуся могильщику.

— Привет, Рома… — Двойка в корпус и прямой в челюсть. Вот и поздоровались.

— Т-ты?! — выдавил из себя мой собеседник, сплюнув кровь. — Ты же мертв!

— Хм… сведения о моей смерти несколько преувеличены. И зря тянешься ручонками к кобуре, там его нет, — я продемонстрировал Роману выуженный из его «оперативки» пистолет. Жутко неудобный агрегат, а уж украшений на нем… тьфу, не люблю понтов.

— Мальчик, положи ствол. Убьешься, — прищурился Вышневецкий. Ну-ну.

— Проверим? — Три тихих щелкающих выстрела слились в один, и лежащие на полу помощники Романа дернулись, получив по пуле. Охранники в затылок, «продавщица» в лоб. М-да, все-таки стрелки — грязное оружие. Разворотили черепа так, что у женщины и лица-то не осталось. Не гигиенично. — Хм. Не убился. Надо же… Рома, ты не дергайся лучше, а то ведь, оружие действительно незнакомое, вдруг рука дрогнет, и я отстрелю тебе… что-нибудь важное. А Лина потом будет недовольна. Оно нам надо?