Боярин

— Эка. Ну-ну, поглядим, — одобрительно кивнув, ответил мужчина героических пропорций.

— А чего глядеть-то? — пожал плечами Игнат. — Принимай всех под начало и командуй.

Паренек лет восемнадцати не имел боевого опыта и серьезной практики. Но зато обладал живым, любознательным умом и небывалой сметкой. В минометы он влюбился сразу и бесповоротно, отдаваясь обучению без остатка. И преуспел настолько, что сегодня уже вовсю командовал как сверстниками, так и парнями на пару лет постарше.

Впрочем, те ничуть не были против. Дураком нужно быть, чтобы не признать, что Игнат любого с легкостью заткнет за пояс. Да он бы и Родиона… Но у того слишком богатая практика. Игната же дальше полигона пока и не пускали. Разве что пару месяцев назад, когда били ляхов. Да и то старший товарищ со всем тщанием проверял наводку, считай, сам и наводил.

— Вот, значит, как. Над всеми поставили главным.

— И кормчий на пароходе тоже под тобой.

— И как ты с ним общаешься?

— Так вот, — показал паренек медный рупор. — Сюда говоришь, и громко так получается. А вон на ту площадку становиться надо.

Площадок было две. На носу и на корме баржи. Иначе над бортами просто не подняться. Надежно укрывают расчеты, чего уж там. Правда, есть еще и редкие бойницы. Но в них не больно-то и рассмотришь. Лишь приписанные четверо штуцерников могли разогнать особо въедливых преследователей.

— Ладно получилось. А пушки что же?

— Пушки те только на больших ладьях можно установить. Эта баржа больно хлипка для них. Но ладей нынче в Замятлино нет. Вот и решил боярин использовать наши мортиры.

Родион согласно кивнул. Потом поднялся на кормовую площадку и прокричал кормчему:

— Василий, отводи нас от берега, и куда-нибудь повыше. Да от глаз укрой хорошенько. До завтрашнего дня времени в достатке. Отдыхать будем.

— Понял, сделаем, — раздался в ответ тоже усиленный рупором голос кормчего.

— Ну вот что, парни. Выставляем наши мортиры по установкам второй батареи и спать, — обратился Родион к своим артиллеристам. — Давай, Игнат, ты тут за сторожила, командуй.

Никаких сомнений, потом Пирогов все проверит самым тщательным образом. Но ведь сейчас-то доверяет. И коли все будет сделано толково, то и менять ничего не станет. Словом, все в руках Игната. И, преисполненный гордости, парень тут же начал деловито раздавать команды. А ну как Родион Никифорович передумает…

Ближе к полудню следующего дня плавающая батарея начала сплавляться вниз по течению Великой. Перед походом все детально обговорили с кормчим. Так что сейчас их сцепка двигалась баржей вперед. Василий только и того, что время от времени запускал машину, чтобы подправить сплав. А потом и вовсе встал посреди течения, вяло отрабатывая гребными колесами и удерживаясь на одном месте.

Прицелились. Перекрестились. Да и ударили из всех стволов. С любопытством наблюдавшие за странным судном и баржей ляхи не сразу сообразили, что тут вообще происходит. Но едва расслышали знакомые хлопки и завывание оперенной смерти, тут же поспешили разбежаться.

Однако они оказались все же не настолько быстрыми, и на берегу в очередной раз начался ад. К тому же Родион, наблюдающий за происходящим воочию, своевременно вносил корректировки в прицел, и ляхи продолжали нести потери. Буквально каждая мина уносила минимум одну жизнь или кого-нибудь ранила.

Наконец ляхи сообразили отправить к пароходу всадников. Но единственное, чего они добились обстрелом судов, — Родион сменил наблюдательную площадку на бойницу. Свинцовых гостинцев хватало лишь на то, чтобы с глухим стуком впиваться в толстые плахи наращенных бортов.

А вот самим всадникам досталось сразу же. Даром, что ли, на борт определили штуцерников. Жаль, маловато их было. После первых же выстрелов и жертв ляхи поспешили отступить за пределы видимости. Не иначе как ротмистр из пуганых. Ну или далеко не глупых.

— Ну как там, Родион Никифорович? — возбужденно поинтересовался Игнат.

— Хорошо там, паря. Вот как хорошо, — выставляя большой палец, более степенно, но не менее довольный собой ответил Пирогов. — Василий, давай ниже подходи! Отсюда уже никого не видать.

— Принял, Родион! Делаю! — послышался ответный крик кормчего.

И в этот момент борт неподалеку от сержантов буквально взорвался щепой. Послышался вскрик и стон. А оба командира в удивлении уставились на образовавшееся в борту отверстие. Вроде и не слишком большое ядро трехфунтовой полевой пушки постаралось на славу. Отверстие по диаметру вышло раза в полтора больше.

— Ох-хренеть, — удивленно выдал Родион.

Потом глянул на личный состав. На сравнительно небольшом пространстве собралось три десятка человек. И это просто чудо какое-то, что ядро, прошившее оба борта, никого не зашибло. Так, только одному из минометчиков большая щепа воткнулась в бедро да другому сыпануло трухой в глаза.

— Василий, давай уводи нас отсюда! Слышишь?! — едва осознав, что они сейчас отличная мишень, и позабыв про рупор, прокричал Родион.

— Да слышу я, слышу. Не блажи, — вроде и громко, но в то же время спокойно ответил кормчий.