Боярин

Учитывая то, что Измайлов достиг всего этого за четыре с половиной года, результат откровенно впечатлял. Как говорится, знай наших! По словам Проскурина, даже если бы Борис занимался планомерным развитием с упором на дар, таких результатов за прошедшее время ему не видать. Разве только он мог стать мастером кисти. В остальном же такой рост был обусловлен множеством изобретений, которыми он буквально фонтанировал.

Измайлов критически осмотрел свое отражение в ростовом зеркале и вышел на палубу. И тут же едва не столкнулся с бежавшим по проходу матросом. Тот замер на месте, вытянувшись во фрунт и кинув руку к обрезу бескозырки. Порядки на «Разбойнике» военные, как, впрочем, и на любом другом судне. Такой мир. Борис ответил на приветствие и посторонился, показывая, что подчиненный может бежать дальше, чем тот тут же и воспользовался.

Сам Измайлов дошел до трапа и поднялся на верхнюю прогулочную палубу, ну или крышу надстройки. Ага. Ершов со своими подопечными все еще продолжает занятие. Наводчики старательно трудились над акварелями, внимательно выслушивая наставления художника.

Борис и не подумал оставлять преподавательский состав на Голубицком. Они должны были отсутствовать порядка пяти месяцев, а это слишком большой перерыв в обучении. Конечно, офицеры могли и сами проводить занятия, но, как говорится, почувствуйте разницу.

Вообще-то еще три месяца назад он и не думал о подобном путешествии, в планах были достройка «Новика» и его ходовые испытания. Но не срослось.

Шедшее как по маслу строительство минного крейсера, который с легкой руки Измайлова постепенно начинали именовать эсминцем, начало буксовать. Причина вовсе не в верфи Голубицкого и не в нерасторопности инженера Турусова. Подвели поставщики. Конечно, в таких случаях предусмотрены штрафные санкции, вот только корабль от этого быстрее не построится.

Именно тогда он получил сообщение от Арцмана о том, что ситуация в Бразилии резко изменилась. Банкир счел нужным уведомить своего компаньона, так как на прошлогоднюю прибыль рассчитывать не приходилось. Правительственный флот провел несколько удачных десантных операций плюс нанес поражение флоту повстанцев. Не сказать, что оно было сокрушительным, но ряды мятежников начали стремительно таять. Как результат, полностью потеряна провинция Мараньян и большинство архипелагов Гран-Пары, включая столицу Белен. Причем далеко не все они были захвачены.

Часть латифундистов – крупных землевладельцев перешла на сторону императора, раскаявшись в содеянном. И тот проявил милосердие, позволив им повторно принести вассальную присягу. Этот шаг внес разлад в ряды восставших, хотя о раздоре пока еще говорить рано.

По сути, под властью мятежников оставалось лишь графство Кастро. Пытаясь спасти положение, они объявили его республикой и провели выборы президента. Кто бы сомневался, что этот пост займет граф Алвару де Кастро. Легитимность выборов вызывала сомнения, а потому правительства других стран не спешили признавать новоиспеченное государство.

Но графу нечего терять. Император заочно приговорил его к окончательной смертной казни через повешение. Весьма редкое явление. Дворян расстреливали. Графам, при их желании, позволяли командовать своим расстрелом. Это считалось особым шиком. Да и то обычно обходилось потерей одной жизни. А тут…

Первый же указ, подписанный президентом, был о том, что каждый сражающийся за независимость получит в собственность шесть гектаров плодородной земли. Даже если поступивший на службу погибнет, надел перейдет его наследникам. Кроме того, будут выданы подъемные на первичное обзаведение хозяйством. Но это уже после войны.

Вот только выиграть в ней шансов у восставших практически не было. Вокруг архипелага, являвшегося последним оплотом сопротивления, рыскали каперы и флот императора. Торговля приказала долго жить, если не считать редких контрабандистов. Склады забиты каучуком, который успели вывезти со всех хранилищ восставших территорий, пока повстанцы контролировали их. Вот только этот товар не может храниться вечно, а имеет свойство портиться.

Поставки оружия и боеприпасов прекратились. Своего производства в Бразилии фактически нет, если не считать небольших оружейных мастерских. На северных же архипелагах отсутствовала даже такая малость. Состоятельные бароны предпочитали покупать все необходимое, а не развивать промышленность.

Несколько транспортов со снаряжением для мятежников было перехвачено. Как результат, серьезные финансовые потери. Де Кастро был вынужден заявить, что отныне готов платить только за груз, доставленный непосредственно в гавань острова Кастро и одноименного города, ныне – столицы повстанцев. Вот только те крохи, что все же прорывались через блокаду, не могли удовлетворить потребности новоявленной республики.