Боярин

— Несколько таких разбойничьих шаек до сотни оружных доходит. Не пропускают обозы, а не каждый купец может солидную охрану нанять.

— Так, а к чему ты боярин клонишь? Не пойму я.

— Так, чего непонятного. Общество к тебе просьбу имеет. Только у тебя есть дружина, которая может помочь общей беде.

Начинаю понимать, меня хотят нанять почистить караванные пути от разбойников.

— Ну, а какой мой здесь интерес? Терять даром своих людей. Сам говоришь, что банды не маленькие.

— Хм, — закряхтел воевода, — так купцы договорились скинуться, вот.

И боярин показал на тяжёлый мешок, что стоял на столе.

Открыв его, убедился что там серебро. На вес килограмм пять. Не густо, рисковать своей жизнью.

Об этом я и поведал потеющему воеводе.

— Я соглашусь, если все что взято с разбойничьих шаек отойдёт ко мне.

* * *

— Ну, высказывайте ваши соображения, — предложил я соратникам.

Присутствуют многие, кроме моей дружины тут и Вавила с помощником, а таже татарин Назир.

Мнений много, но самое мудрое высказал татарин.

Шайка не полезет на воинский отряд. Наверняка следят за обстановкой. И сто пудово у них есть информаторы в сёлах. Отсидятся в лесу, а когда пойдут купцы — полезут. Вот Назир и предложил снарядить ложный караван. Выедет знакомый всем купчина с обозом. А в санях вместо груза будут мои воины. Должно сработать.

Я даже столковался с одним лихим купчиной. Он скинет информацию, что повезёт ценный груз с пушниной на юг. Мы выждем немного и присоединимся к нему в дороге. Охрана будет наша, немного увеличенная из-за опасностей. Это дюжина стражников, пяток конных, остальные пешие по телегам.

Мягкая рухлядь, то бишь меха груз лёгкий, но очень объёмный. Его паковали в бочки и вязанки и увязывали в санях.

Наш купчина сделал вид, что загрузил сани тайно, под покровом темноты, но кому надо узрели переливающееся мягкое золото.

Шесть телег выехали в южном направлении, через пару вёрст мы перегрузили ценный груз, он полежит пока у меня. А взамен сами забились в сани. Несмотря на то, что мы были тепло одеты, мороз пробирает. Мы же не двигаемся. Когда остановились на ночёвку, то с наслаждением вылезли на свет божий.

— Думаю, по утру нас переймут, тут местечко удобное. Ночью точно не тронут, а вот утречком надо ждать, — это опытный Вавила поделился соображениями.

Утром опять таже мука, человек по восемь в санях, да нельзя шевелиться. Вся надёжа на бродяг, что не станут нас мучать.

После сытного завтрака меня разморило и я не понял, когда обстановка резко поменялась. Дерюга, скрывавшая нас откинулась и мои сиганули на снег.

Чёрт, не удержавшись свалился на скользкий лёд. Пахомка помог вернуть устойчивое положение.

У передних саней уже идёт бой. С обрыва на нас сыплются разбойнички. Тёмных пятен на искрящемся снегу всё больше. Руководство шайки не смутило, что охраны больше обычного. Вместо одной дюжины — три.

Но их поболее сотни будет, правда мои лучники активно прореживают супостатов, стараясь выбить их стрелков.

— А ну, покажем себя, други, — я сорвал щит с борта саней и возглавил свой отряд. Когда подбегали неторопливым шагом к месту схватки, нас уже было десятка два.

От мощного таранного удара клина мужичьё дрогнуло. В нас полетели многочисленный сулицы, даже вилы ударили в мой щит. Кто-то вскрикнул позади, но я уже налился яростью. С диким криком взлетел на полметра и обрушился на выставивших своё немудрённое вооружение мужиков. От удара щитом улетел в толпу плотный звероподобный мужик, пинок ногой и его напарник вылетел из строя. А когда построение врагов разорвалось как гнилая портянка, мы ворвались в него «як голодные волки в стадо овец». Сразу битва превратилась в свалку. И, несмотря на то, что на одного моего пришлось три врага, мы побеждали.

— Трифон, не добивай раненных, оставь для допроса, — успел крикнуть я, когда понял, что рискую остаться наедине с истекающими кровью трупами.

А у меня совсем другие планы. Такой большой отряд должен где-то базироваться. И, что главное, где-то они должны держать хабар. Думаю, что не мало обозов разграбили, а тела не жалеючи спустили под лёд.

Да, вот Лёшенька, ты и стал другим. Совсем другим, жёстким и равнодушным к чужим жизням.

Стою посреди снежной равнины и раскинув руки и подняв очи к небу возношу хвалу всевышнему. За то, что дал мне выжить. За то, что другие жадно хватают воздух через разрубленные лёгкие и прощаются с жизнью. А я выжил и довольно неплохо себя чувствую. В нескольких метрах от меня лежит бедолага со стрелой в горле и хрипит, пуская пузыри. А мне нет до него никакого дела. Равнодушно скользнул взглядом и пошел дальше. К сожалению у нас потери, двое из команды Вавилы. Они приняли первый удар. И, надо отдать должное — с честью. Не дрогнули и продержались пять минут, пока мы не подбежали.

Пленных не мало, с десяток. Остальных порубили, есть ещё раненные, но их даже не перевязывают, просто посматривают и ждут, когда истекут кровью.