Боярские дворы

"В Москве составилось общество богатых игроков, под председательством славного Чекалинского, проведшего весь век за картами и нажившего некогда миллионы, выигрывая векселя и проигрывая чистые деньги. Долговременная опытность заслужила ему доверенность товарищей, а открытый дом, славный повар, ласковость и веселость приобрели уважение публики. Он приехал в Петербург. Молодежь к нему нахлынула, забывая балы для карт и предпочитая соблазны фараона обольщениям волокитства. Нарумов привез к нему Германа.

Они прошли ряд великолепных комнат, наполненных учтивыми официантами. Несколько генералов и тайных советников играли в вист; молодые люди сидели, развалясь на штофных диванах, ели мороженое и курили трубки. В гостиной за длинным столом, около которого теснилось человек двадцать игроков, сидел хозяин и метал банк. Он был человек лет шестидесяти, самой почтенной наружности; голова покрыта была серебряной сединою; полное и свежее лицо изображало добродушие; глаза блистали, оживленные всегдашнею улыбкою. Нарумов представил ему Германа. Чекалинский дружески пожал ему руку, просил не церемониться и продолжал метать..."

Счастливое лето Н.М. Карамзина

Адрес ни у кого не вызывал сомнений: Страстной бульвар, 4. Здесь, в гостинице «Виктория», трижды останавливался Л. Н. Толстой. Февраль 1878 года – месяцем раньше писатель начал собирать материалы о николаевском времени для задуманного романа о декабристах. Январь 1879 года – написаны первые главы романа, приезд в Москву семьи Лабазовых-Волконских. Вместе с тем приходит решение отказаться от темы. Май 1881 года – Толстой в Москве после своего письма Александру III о событиях 1 марта 1881 года. Кстати, это последнее его пребывание в московских гостиницах. В сентябре того же года семья Толстых, перебравшись в столицу, снимет квартиру в Малом Левшинском переулке, а чуть позже приобретет и собственный дом в Долгохамовническом переулке. Так или иначе, писатель трижды выбирал одну и ту же гостиницу, и одним этим она заслуживала внимания.

Но дом, соответствующий сегодня приводимому во всех справочниках адресу, не мог помнить Толстого. Его архитектурное решение говорило о начале XX столетия, другой вопрос: почему подобное противоречие не обратило на себя внимания исследователей? Действительно, архивное дело домовладения подтверждало достаточно позднюю дату его строительства: 1900 год, проект известного в Москве архитектора И. Ф. Мейснера, заказанный домовладельцем К. А. Горчаковым. В этом доме в октябре 1902 года представители московской «Искры» встречались с Горьким, который, по сообщению охранного отделения, обязался оказывать газете значительную денежную поддержку.

Гостиница же «Виктория» занимала в период своего существования по этому адресу одну из многочисленных впоследствии исчезнувших на том же участке построек, которые принадлежали наследникам «коллежской секретарши А. И. Шамардиной». Впрочем, для Москвы за этим огромным участком между Страстным бульваром и Козицким переулком сохранялось имя отца «коллежской секретарши» – чаеторговца Кожевникова. В свою очередь, имя Кожевниковых связывалось с одним из популярнейших московских загородных гуляний, происходивших в перешедшем к ним селе Свиблове.

История этой семьи – история промышленно-купеческой Москвы. Еще во времена Екатерины II перебирается в Москву и записывается в московское купечество касимовский торговец Кожевников, открывший торговлю колониальными товарами. Его сын числится уже купцом первой гильдии и может позволить себе сменить достаточно скромный дом в Златоустовском переулке на дворянскую резиденцию на Страстном бульваре, между домами статс-секретаря Екатерины II Козицкого и соратника А. В. Суворова полковника И. И. Бенкендорфа, чей дом после пожара 1812 года служил некоторое время помещением для Английского клуба. Кстати, в одном из кожевниковских зданий помещался в течение 1834 года вновь образованный Художественный класс, положивший основание Московскому училищу живописи, ваяния и зодчества.

Но занятий одной торговлей Кожевникову-младшему недостаточно. Он приобретает подмосковное Свиблово, и здесь вместо былых барских затей возникает суконная фабрика с выписанным из Англии оборудованием и иностранными мастерами. По преданию, в Свиблове образовалась целая, как ее называли, «немецкая колония», существование которой подтверждается остатками иноверческого кладбища. После смерти представителя второго поколения семьи, торжественно похороненного в Новодевичьем монастыре, его владения начали делить. Остались после него вдова, дочь, сын Иван. Раздоры в семье привели к тому, что, отказавшись от московского дома, И. П. Кожевников переселился в Свиблово.