Боярские дворы

Следующее названное Забелиным имя – царевна Прасковья Иоанновна. Ее действительно нетрудно было соотнести именно с Меншиковым. После ссылки былого временщика в Березов в 1727 году несметные богатства „Алексашки“ оказались поделенными, и прежде всего между членами царской семьи. Опальная царица Евдокия Лопухина, возвращенная из ссылки и торжественно поселенная в Новодевичьем монастыре, получает меншиковские кареты и лошадей, герцогиня Мекленбургская Екатерина Иоанновна, старшая племянница Петра, – дворец экс-фаворита у Боровицких ворот Кремля, Прасковья Иоанновна – дом у Мясницких ворот с выстроенной при нем церковью Архангела Гавриила, иначе – Меншиковой башней.

Значит, дом Меншикова у Боровицких ворот в принципе существовал, и сестры могли, предположим, поменяться своими владениями. Оставалось предположить еще и то, что Меншиков каким-то образом приобрел двор Иванова уже после переписи 1716 года. Но вот почему именно этот двор?

Скупые строки документа: „Лета тысяча семьсот тридесятого июня в тридесятый день от флота ундер лейтенант Николай Автономов сын Иванов, не последний в роде, продал он ко двору ее высочества государыни царевны Праскевии Иоанновны московский свой двор в Белом городе в приходе церкви Николая Чудотворца, что на Старом Ваганькове, на Знаменской улице, со каменным и деревянным строением за 3 тысячи рублей“. Места во времени для А. Д. Меншикова попросту не оставалось. Тем самым переходило в область легенд и утверждение многих авторов о том, что конфискованный в связи со ссылкой „Алексашки“ ивановский дом был в дальнейшем возвращен его освобожденным из Березова детям.

Но как же много говорила покупка Прасковьей Иоанновной ивановского дома! Еще недавно связанная самым скудным денежным содержанием, принужденная рассчитывать каждое новое платье, каждую пару штопаных чулок и стоптанных туфель, спавшая в измайловском дворце в одной из проходных комнат, лишенная надежд на царственный брак, Прасковья неожиданно оказывается не просто царской сестрой. Выбор на престол Анны Иоанновны пришелся далеко не по вкусу ее сестрам, которые, по донесениям иностранных дипломатов, начинают составлять партию против новой императрицы.

Современные дипломаты со всей серьезностью рассматривали шансы на престол Прасковьи Иоанновны, в пользу которой говорил сам факт брака, хотя и не объявленного, с Иваном Ильичом Дмитриевым-Мамоновым, располагавшим большими связями. Глухо упоминалось и о ребенке царевны, которого, по всей вероятности, писал замечательный живописец петровских лет – Андрей Матвеев. Дворец близ Кремля, тем более былой великокняжеский двор, был необходим Прасковье Иоанновне, чтобы утвердить свое изменившееся положение около престола. Но главное – приобретала она дом у родственников мужа: дочь Автонома Аграфена и царевна Прасковья были замужем за родными братьями.

Однако все планы царевны были почти мгновенно разрушены, и – кто знает! – не благодаря ли тайному вмешательству новой императрицы. Скоропостижно умирает не получивший вовремя медицинской помощи Иван Ильич Дмитриев-Мамонов. Вскоре уходит из жизни и сама Прасковья. Приближенные Анны Иоанновны настаивают на том, что она много лет тяжело была больна, случайно оказавшиеся при дворе иностранцы вспоминают о ее цветущем виде. Так или иначе Прасковьи не стало, а дом на Ваганькове остался без хозяев.

22 марта 1734 года Губернская канцелярия доносит Сенатской конторе о возникшем недоразумении: „В доме ее высочества блаженной памяти великой государыни царевны Праскевы Иоанновны, который за Боровицким мостом, в 1733 году был поставлен караул от лейб-гвардии к запечатанному погребу... а что в том погребе запечатано, о том известия не имеется... А ныне тот дом отдан во владение князю Меншикову, который ныне в том доме и живет; и оный князь Меншиков хочет тот погреб сломать...“ Дополнительно сообщалась и родословная дома, что „преж сего был думного дьяка Автонома Иванова, а ныне в том доме живет князь Александр Меншиков“. Иными словами, речь шла о единственном сыне любимца Петра, разделившем с отцом ссылку в Березове, возвращенном оттуда по восшествии на престол Анны Иоанновны вместе с единственной оставшейся в живых сестрой Александрой.

Сама по себе формулировка донесения позволяла сделать вывод, что ивановский дом достался Меншикову-младшему не сразу после его возвращения из ссылки, а лишь после 1733 года. Новая императрица стремилась в противовес сосланным Долгоруковым, любимцам Петра II, снискать симпатии той группы при дворе, к которой принадлежал Меншиков. Его сын получает сразу по возвращении чин подпоручика гвардии, дочь Александра выдается замуж за младшего брата Бирона. Анна Иоанновна явно хотела иметь обоих перед глазами.