Боярские дворы

Владевшие Братцевом во второй половине XIX века А. Н. Кологривов и А. С. Апраксин были связаны родственными узами с Ладомирскими и Гагариными. И здесь нельзя не вспомнить великолепной сцены из «Горя от ума»:

А дамы? – сунься кто, попробуй, овладей;
Судьи всему, везде, над ними нет судей;
За картами когда восстанут общим бунтом,
Дай бог терпение, – ведь сам я был женат.
Скомандовать велите перед фрунтом!
Присутствовать пошлите их в Сенат!
Ирина Власьевна! Лукерья Алексевна!
Татьяна Юрьевна!..

Татьяна Юрьевна – ее имя первый раз произносит Фамусов в разговоре с приехавшим Скалозубом. Но именно к ней из всей галереи московских дам вернется Молчалин в своем единственном диалоге с Чацким – два характера, два ни в чем не схожих взгляда на жизнь, на собственное достоинство.

Молчалин

Татьяна Юрьевна рассказывала что-то,

Из Петербурга воротясь,

С министрами про вашу связь, Потом разрыв...

Чацкий

Ей почему забота?

Молчалин

Татьяне Юрьевне!

Чацкий

Я с нею не знаком.

Молчалин

С Татьяной Юрьевной!!

Чацкий

С ней век мы не встречались;

Слыхал, что вздорная.

Молчалин

Да это, полно, та ли-с?

Татьяна Юрьевна!!! Известная, – притом

Чиновные и должностные —

Все ей друзья и все родные;

К Татьяне Юрьевне хоть раз бы съездить вам.

Чацкий

На что же?

Молчалин

Так: частенько там

Мы покровительство находим, где не метим.

Чацкий

Я езжу к женщинам, но только не за этим.

Молчалин

Как обходительна! добра! мила! проста!

Балы дает нельзя богаче

От Рождества и до Поста,

И летом праздники на даче.

О прототипах героев «Горе от ума» споры начались еще до того, как комедия увидела свет рампы, до того, как была напечатана. Первые читатели рукописных списков – первые предположения, на которые отказывался отвечать автор, отделываясь шутками или молчанием, хотя сам же он в одном из своих писем утверждал, что портреты, и только портреты, легли в основу «Горе от ума». Чьи? В отношении так подробно описанной Татьяны Юрьевны ни у современников, ни у исследователей разногласий не было: конечно, Прасковья Юрьевна – мать Веры Федоровны Вяземской и Софьи Федоровны Ладомирской.

Слывшая одной из первых московских красавиц, она отличалась поражавшей даже военных храбростью. В канун Отечественной войны 1812 года Прасковья Юрьевна приняла участие в полетах на аэростате воздухоплавателя Гарнерена и вместе с ним совершила посадку в Остафьеве.

Влиятельность. Способность устраивать чужие карьеры. Связи. Все это было в жизни Прасковьи Юрьевны, но никак не за счет двух ее мужей, скорее – многочисленных родственников. Дочь Дарьи Александровны Румянцевой и, значит, родная племянница знаменитого полководца Петра Александровича Румянцева, которого молва к тому же связывала родственными узами с самим Петром I, видя в нем родного сына царя. Двоюродная племянница президента Академии художеств, известного Ивана Ивановича Бецкого, приближенного Екатерины II, постоянно посещавшего ее личные апартаменты и пользовавшегося исключительным доверием императрицы. Молва не обошла и его. Ходили слухи, что именно он, а не принц Ангальт-Цербстский был действительным родителем так благоволившей к нему императрицы. «Гадкий генерал», как шутливо называла она И. И. Бецкого в переписке с доверенными своими корреспондентами, один имел право читать ей бесконечные нотации в первые годы ее самостоятельного правления да еще проводить наедине долгие послеобеденные часы. Так или иначе, и с этой стороны Прасковья Юрьевна всегда могла воспользоваться прямым ходом во дворец.

Среди двоюродных сестер московской «боярыни» – жена замечательного просветителя Н. И. Новикова, среди родни – Н. П. Румянцев, основатель музея, носившего впоследствии его имя, и жена архитектора Ф. И. Демерцова, который постоянно бывал в Братцеве и, вполне вероятно, мог участвовать в его создании.

После первого брака с генерал-майором Ф. Ф. Гагариным урожденная княжна Трубецкая сравнительно рано остается вдовой и выходит во второй раз замуж за известного богача, умелого дельца и хлопотуна, как его называли, полковника в отставке П. А. Кологривова. А. С. Грибоедов не только знал нравы этой семьи – он работал под началом одного из близких их родственников, А. С. Кологривова, и был достаточно близок с молодыми Кологривовыми, из которых М. А. Кологривов участвовал в боях на парижских баррикадах, а его двоюродный брат, А. Л. Кологривов, входил в число декабристов.