Боярский эндшпиль

– Как птица – не может, – согласился боярин, – а вот тут в повозках специальных может. Не додумались у нас просто еще до этого, все на Земле чего-то делят.

– А тут, значит, додумались, – не выдержал я, – а заодно и друг друга истребили.

– Что есть, то есть, – кивнул Хотетовский. – Все мы не без греха, как некоторые говорят. А вот это – устройство для приготовления пищи. Проголодались, небось?

Живот Шуша предательски заурчал, похоже, даже сопровождавшие нас бойцы смеялись, хотя за забралами шлемов не видно, но от чего еще они там дергаться начали, не плакали же. Наш чичероне приложил ладонь к выступу в стене, чуть нажал, открылась ниша – там стоял поднос с брусочками.

– Берите, не стесняйтесь. Питательный комплекс, один такой съел – и целый день сыт.

Хотетовский, видя наше недоверие, первым взял батончик и сунул в рот.

Я пожал плечами и последовал его примеру. Ну что, не знаю, как на день, а на вкус как сникерс, даже кусочки орехов чувствуются.

Поглядев, как мы осторожно уминаем угощение, боярин улыбнулся и поманил нас дальше.

Коридор как раз закончился, мы уткнулись в дверной проем.

– А тут вам придется подождать, – наш гид движением руки заставил створки уйти в стены, приглашающе махнул рукой, – Повелитель позовет вас, когда освободится. Может, через час-два, так что пока отдыхайте, там есть где помыться и полежать.

Он подмигнул фыркнувшей Миле, бойцы подтолкнули нас внутрь, и створки закрылись. Мы оказались в квадратном помещении с высоким потолком, откуда лился рассеянный свет. Две нормального вида двери вели в смежные комнаты, в самом помещении стояли четыре мягких дивана, один из которых был занят.

На нем сидела Тина.

– Ах ты тварь, – Мила подскочила к воровке, влепила ей оплеуху. Точнее говоря, попыталась, Тина тоже была не лыком шита, перехватила руку, перевела на болевой. Женщины покатились по ковру, мелькали руки, ноги, даже клок рыжих волос полетел. Я залюбовался – две стройные девушки, блондинка и рыжая, катались по полу, срывая друг с друга одежду, смотрел бы на такое вечно.

Ирий моего эстетства не разделял.

– А ну перестали, – рявкнул он командным голосом, аж самому захотелось встать по стойке смирно и отдать честь, вспоминая недолгую военную службу. Как ни странно, на девушек это тоже подействовало, они поднялись и уселись на один диван, сложив руки на коленях. Пай-девочки, только раскрасневшиеся и с царапинами на лицах. – А теперь, Тина, пожалуйста, объясни, почему ты от нас ушла и как здесь оказалась.

Глава 27

Стоящие перед высоченной двустворчатой дверью солдаты расступились, освобождая нам путь. Первым в зал вошел Хотетовский, а за ним – мы гуськом. Тину поставили посредине, чтобы опять не сбежала куда-нибудь.

С поля боя воровка утекла, как только увидела, что против нас применили магию, даже ждать не стала, когда все закончится. Лист она заранее позаимствовала у Белосельского, здраво рассудив, что одной ей проще будет добраться до места, а значит, и конкуренции избежать. Вот только насчет обратного пути была не в курсе, а то бы и браслета я лишился. Все это она откровенно высказала, не обращая внимание на наше возмущение. А что, дело есть дело, пусть даже все вместе, но все равно каждый за себя. Прекрасный подход к партнерским отношениям.

Зал, куда нас привели, резко контрастировал с аляповатыми интерьерами, виденными ранее, – строгие линии, никаких лишних деталей, только белые стены, золоченый пол и кресло на возвышении. И еще какой-то столбик, до того опутанный заклинаниями, что смотреть было больно.

В кресле восседал мужчина средних лет, смуглый, в белой рубашке навыпуск и свободных брюках. Черная, совершенно без седины бородка оттеняла кипенную белизну одежды. При виде нас мужчина улыбнулся, приветливо и открыто, словно старым знакомым, и приглашающе махнул рукой, мол, проходите, не стесняйтесь. С кресла он вставать не пожелал, и нам сесть было некуда, так что, не дойдя до хозяина здешних мест десятка шагов, мы остановились.

– Добро пожаловать, чужеземцы, – на чистом, совершенно без акцента, привычном мне уже славянском говоре, приятным баритоном сказал мужчина. – Не предлагаю вам сесть, такой тут обычай. Так что потерпите, постойте немного.

И посмотрел на Хотетовского.

А потом перешел на эми-гир, родной язык моего дядюшки Анатолия Громова.

– Ты кого мне привел, червь? – продолжая все так же улыбаться и не изменяя тембра голоса, спросил он. – Те, кто мне нужен, должны быть старше. Намного старше. И силы в них должно быть гораздо больше.

– Но были только эти, – Хотетовский тоже говорил на эми-гир, но с трудом, было видно, что язык ему не очень-то привычен. – У рыжей – последний лист, я посчитал, что это именно те, кого вы ждете. У старшего печатка рода Белосельских.