Читаем Боярышня Дуняша полностью

— Ой, боярышня! Хорошо! Я кручу ручку, а ведро опускается с обрыва прямо в воду и так же поднимаю его. А потом сразу опрокидываю в выдолбленное бревно, и вода по ложбинке течет прямо в бочку. Мне не трудно было бы самой сделать несколько шагов, но так я лишний раз не тягаю бадейку, а то ведь поставь, подними, потом повыше подними, чтобы в бочку опрокинуть.

Дуня одобрительно поглядывала на конструкцию из не ошкуренных брёвен, стоящую у края обрыва. Та ещё новация по доставанию воды из реки, но всё лучше, чем бежать по крутой тропинке вниз, потом с полной деревянной бадейкой наверх. Да и без мостков ноги мочить придется. А половинки деревянных труб Яким сделал сам.

Оказывается, трубопровод для воды многим известен и его используют. Бревно пополам, сердцевину вон — и готов акведук! Дуне оставалось только по лбу себя стукнуть, ведь в Кремле сейчас стоит дубовый водопровод.

— Яким обещал позже надставить бревно и тогда бочку можно держать у самого дома, —

хвасталась Любаша, позволяя себе немного высокомерности, потому что у бояр Дорониных такого удобства не было.

— Зимой придётся долбить прорубь в реке или ходить за водой в лес к ручью, — осадила Любашу Дуня.

— Ничё, справимся. Можно и снег стопить, коли непогода. Печь-то долгонько тепло держит.

Дуня посмотрела на Любашку и согласно кивнула. Этой проворной молодице многое по плечу, потому боярышне и хотелось оставить её подле себя, но без принуждения. А теперь вот сама помогает ей, и огромная бочка ею выпрошена у Федора для Якима с Любашкой, хотя чувствует обиду. И была бы Дуня с ней на равных, то высказалась бы по поводу задранного носа, но разница в положении призывала к осторожности, а то можно не заметить, как испоганишь кому-то судьбу вырвавшимся в сердцах словом.

Дуняша бросила последний взгляд на симпатичный домик, поморщилась при виде окна, затянутого шкуркой карпа и вернулась домой, пока её не хватились. Осенью Машина наставница станет её наставницей, а сестра будет во всем помогать ключнице. А пока за Дуней все присматривают, да уследить не могут!

Но в этот раз, кажется, её искали.

— Дуняша, ты где была? — спросил отец, выйдя из дома, важно засунув большие пальцы за пояс.

— Так туточки, рядом, — всплеснула она руками.

— И не видела, как возок из монастыря прибыл? — насмешливо спросил Вячеслав. — Ты, дочка, опаску имей. Беспечность твоя может окончиться бедой.

Дуня хотела сказать, что она всегда бдит и ушки держит на макушке, но интереснее было узнать о монастырском возке. Уж не за ней ли приехали?

— За тобой, доченька, — грустно подтвердил отец. — Мать собирает тебя в дорогу.

Сердце трусливо ёкнуло и затрепетало.

— А обратно? Вернусь ли я?

— Осенью я или дед в любом случае за тобой приедем. Коли захочешь остаться там, то лично скажешь об этом.

— Не захочу! Нет и нет, — торопливо предупредила Дуня. — Если будут говорить, что хочу, знайте, что врут! Они такие!

— Неволить не будут, — оборвал начинающиеся причитания отец. — Не забывай, там твои двоюродные бабки живут. В обиду не дадут. Они понимают, что тебе вырасти надо, замуж сходить, деток нарожать и наш род сделать сильнее.

— Коли так… — нехотя смирилась Дуня, хотя в любом случае поздно было трепыхаться, всё уж давно было обговорено.

— Знаешь же, что нельзя было иначе.

— Да, знаю. Но тревожно мне… и Якимка опасность чует.

— Чует, говоришь? Он же дурачок!

— Вот то-то и оно, а лаз долбит, как камнегрыз какой-то, и торопится, день с ночью путает.

Вячеслав надолго задумался, а Дуня стояла рядом.

— Тогда тебе за монастырскими стенами будет безопасней. Я бы и Машеньку туда отправил, но за неё надо припас давать, а у нас сейчас не с чего. Мало не дашь — урон чести, а по достоинству неоткуда взять.

Не успела Дуня тяжело вздохнуть, как во дворе поднялась суета и дворня организовала муравьиные дорожки, грузя припасы, подарки, Дунину одёжку.

— Да как же, — пролепетала девочка, — прямо сейчас ехать?

— Монашка боится задерживаться, говорит со дня на день дожди пойдут и тогда вы застрянете в дороге. А так, сегодня выедете — завтра-послезавтра будете на месте.

Дуня готова была разрыдаться, но вышла монашка и поклонившись отцу, светло улыбнулась ей:

— Не печалься дитя, твоим родным горше тебя приходится. Они будут скучать, а у тебя большое славное дело впереди! Мы все ждём увидеть ту красоту, что ты создашь в трапезной.

— Я? Ждёте? — Дуня смутилась и повернулась к отцу.

Он подхватил её на руки, крепко прижал к себе, поцеловал в щёчку и подставил свою. А дальше Дуня поняла, что у неё прорва всяких разных указаний для сестры, брата, Фёдора, Аксиньи, Митьки…

— Как же вы без меня! — в ужасе воскликнула Дуня, прижимая ладони к щекам.

Но в ответ одни разрыдались, а другие постарались поскорее запихнуть её в возок, напоминая об оказанной чести. Монашка смотрела на устроенный хаос с улыбкой:

— Любят тебя, — произнесла она, когда возок отъехал уже далеко и все те, кто побежал следом, отстали.

— Так и я волнуюсь за них!

— Это хорошо. Давай помолимся за оставшихся и за добрый путь.


ГЛАВА 9

Перейти на страницу:

Похожие книги