Боярышня Евдокия

Механические часы не были большой редкостью в это время, но их делали учёнейшие люди, чьи имена навеки оставались в истории! И часы делались на башню для всего города! На них помимо времени отражались фазы луны, в полдень крутились механические игрушки, а тут сделано просто и лаконично для домашнего пользования, и не кем-нибудь, а мастерами широкого профиля…

Просто взяли и сделали, убрав лишнее! Наверное, кто-то скажет — святотатство, так нельзя и как же без университетов-то, но Дуняша скажет другое:

— Сколько и как быстро твои мастера смогут сделать ещё? — она еле удержалась, чтобы не схватить Кошкина за грудки.

— Думаешь, это можно продать? — неуверенно спросил он.

— Сынок, кажется, твой разум остался в облаках, когда ты болтался там на своем шаре. А я предупреждала тебя, что это небезопасно, — недовольно фыркнула боярыня, и не понятно было, пошутила она или серьёзно.

— Пётр Яковлевич, — влезла Дуня, желая его поддержать. — Ещё совсем недавно мастеров, которые могли сотворить подобные этим диковинки, ослепляли! — воскликнула она, желая показать значимость работы, но позади кто-то охнул и послышался удаляющийся топот ног. Она оглянулась, но увидела только смеющегося Гришаню.

Боярыня тяжело вздохнула и, подозвав своего человека, велела:

— Успокой их там… это боярышня от большого ума так неумело похвалила.

Дуня обиженно посмотрела на свою покровительницу, но та лишь подмигнула, и насмешливо приподняв брови, пояснила:

— Игра слов.

Пётр Яковлевич хмыкнул, а Дуня взяла и согласилась, что она человек большого ума и выдала идею:

— Эти часы надо подготовить к продаже! Мы немножечко преобразим их…

— Ты настаивала на простоте! — упрекнул её Петр Яковлевич.

— Это если бы их можно было надеть на руку, — возразила Дуня. — Так вот, часы можно украсить завитушками, а можно их вложить в руки фигурки девочки-боярышни.

Тут разом хмыкнули Евпраксия Елизаровна и Пётр Яковлевич, но Дуню это не отвлекло.

— Или в лапки лисички. А можно сделать часы в виде солнышка или висящего на ветке яблока, — всё больше выдавала она идей. — Возможно, имеет смысл изготовить несколько образцов, чтобы покупатель понимал размер приобретения, а остальное выставить в виде картинок и изготавливать на заказ.

— Дунь… — позвал её Петр Яковлевич.

— И я думаю, что есть смысл организовать отдельную часовую, потому как это прибыльное дело.

— Дунь! — Кошкин-Нога даже помахал перед её носом рукой, но глаза у девчонки горели, и она ничего не видела.

— А ещё следует разбить изготовление часов на части, чтобы подмастерья делали простенькие детальки, а более умелые мастера брались за сложные, а в целое собирали вообще девушки, поскольку это больше похоже на составление вышивки. И неплохо приспособить выплавку каких-то мелких деталек в формах. Это удешевит и упростит производство.

— Евдокия! — рявкнула боярыня и Дуня удивленно уставилась на неё. — Подготовь записки об устройстве часовой мастерской и подай князю. Это дело государственной важности!

Дуня недоумённо хлопнула глазами, а Пётр Яковлевич возмутился:

— Мама! Я не об этом…

— А я о том, — подняла она руку, останавливая сына. — Никто до подобного не додумался и ни у кого нет таких мастеров, как у тебя. Всех награди, узнай, не нуждаются ли в чём и реши их проблемы. Не забудь усилить охрану своей мастерской.

— Зачем нам князь? — буркнул Петр Яковлевич.

— Петруша, не позорь меня, — рыкнула боярыня и на короткое время установилась тишина.

Дуня с сочувствием посмотрела на Кошкина-Ногу, но ничего по поводу князя говорить не стала. Производство часов действительно может стать важнейшей позицией в княжеской торговле и добавит немало престижа всему княжеству. Но пока князь ничего не знает…

— Пётр Яковлевич, — чуть ли не шепотом позвала его Дуня, — так сколько часов твои сделают до нашего с боярыней отъезда?

Она просительно заглянула ему в глаза, побуждая назвать максимально большую цифру.

— Нисколько, — отрезал он. — Вот это всё, что есть, — и показал рукой на выставленные в ряд короба.

— Дуняша, надо оставить пару часов для подарка князю и княгине, — добила боярыня. — А остальные можем отвезти в Новгород. Там похвастаем нашими мастерами и узнаем цену часам.

— И надо будет сказать, что только в Москве их делают, — вяло согласилась Дуня. — Пусть к нам едут за ними, — мстительно закончила она, но тут же встрепенулась и воодушевленно продолжила: — А вообще, Пётр Яковлевич, собирай караван в Новгород. Раз уж мы туда едем, то грех не воспользоваться ситуацией.

— Мам?

— Собирай, сынок, — одобрила Дунино предложение боярыня. — У меня там есть связи и я их использую.

— Ты небось тоже караван соберешь? — спросил Пётр Яковлевич Дуню.

— А как же? — воскликнула та. — У Евпраксии Елизаровны в Новгороде связи и грех не воспользоваться ими!

— Ой, лиса! — засмеялась боярыня.

А Дуня помялась, не зная, как сказать, что по её задумкам караван должен выйти огромным.

— Евпраксия Елизаровна, а что ежели мы организуем небольшой торговый бум в Новгороде? — зашла со стороны боярышня. — Учиним маленькое культурное безобразие, ударим новинками по устаревшему быту обывателей!