Боярышня Воеводина (СИ)

Поправлялся Михаил быстро. На второй день пришел лекарь, перевязал рану, спросил, когда он умудрился получить арбалетный болт в плечо, и кто его вытаскивал. Соврал, что когда отбивал свой скот от угнавших его разбойников, а вытаскивала местная ведьма-травница. Пришлось плечо разрезать, что бы руку сильно не повредить. Похвалил умелую травницу. После обеда заглянул Якоб Делагарди. Спросил про самочувствие. Рассказал о себе. Оказался из французской семьи гугенотов, сбежавших в Швецию после отмены Нантского Эдикта. Отец был маршалом при Генрихе IV, поступил на службу к шведам. Он тоже. Разговор продолжили на франкском. При близком знакомстве тоже оказался приятным человеком. Сказал, что после Тихвина не верит, что Псков они возьмут, так что постарается уехать к своему корпусу, стоящему в Ладоге. После его ухода Михаил задумался. Раньше ему казалось, что самое сложное будет не показывать свою ненависть к врагам, притворяться своим, оказалось — не поддаться обаянию врагов, при близком знакомстве оказавшимися вполне приличными людьми. Вон, как Якоб, или погибший Эверт. Пришлось напоминать себе, что, пока он беседует с Якобом, его орудия обстреливают Псков и гибнут русские люди. Якоб приходил еще несколько раз, жаловался, что все одно и то же. Что в Тихвине, что в Пскове — только успеешь разрушить часть стены, как за ночь ее восстанавливают мешками с песком, деревом, а то и камнем. Но он сумел прочесть часть оставшихся после Горна бумаг, и понял, где намечена основная атака. Показал свои планы Михаилу. Тот не мог не удивиться гению Горна.

Да, он сумел нащупать слабое место в почти идеальной защите города. Четыре башни. Варлаамова, в углу стены Окольного города, на берегу Великой, стена, соединяющая ее с Высокой Башней, стоящей у устья Псковы, Устье было перекрыто Нижними деревянными решетками, уходящими в воду до дна речки. С другой стороны они поддерживались Плоской Башней, от которой шла стена к Кутекроме — угловой башне Крома, соединяясь с ней Эта стена как бы соединяла защитные сооружения Крома со стенами Окольного города. Горн планировал взять Варлаамову башню, укрепиться в ней, и на части стены, обращенной к Великой, разрушить Высокую башню, и те самые решетки, закрывающие устье Псковы. Тем самым открыть вход в город. Тем более, что послать подкрепление защитникам башням Псковичи сразу не смогут, уж очень в узком месте они расположены. План Делагарди планировал представить королю по его возвращении. Оставалось придумать, как предупредить защитников крепости.

Молодость брала свое. Спустя 10 дней спина зажила, Михаил стал посещать укрепления шведов, как бы интересуясь ходом осады. Встречали его с почтением, как следовало относиться к спасителю короля. Препятствий для хождения по любым местам шведского лагеря у него не было. И в одной из этих прогулок его осенило. Он увидел тренирующихся арбалетчиков. Подошел, попросил показать, как стрелять из этого оружия, заявив, что познакомился с ним только получив арбалетный болт в плечо, а вообще в Шотландии предпочитают лук и стрелы. Ему показали и пригласили его принять завтра участие в «охоте на псковичей». Согласился. Незаметно забрал три болта, унес в палатку. На двух написал три слова, четыре не поместились — Варлаамова, Высокая, Плоская. Кутекрома не поместилась. На последнем ничего писать не стал, написал на бумаге, плотно обкрутил древко запиской и обмотал ее аккуратно, виток к витку, тонкой бечевой. На следующий день направился к арбалетчикам. Они старались подстрелить как можно больше защитников стены. Михаил долго выбирал цель. Жертвовать воином, даже ради донесения такой важной вести не хотелось. Но вот, один из защитников поднял над стеной деревянный щит, что бы прикрыться от стрел. Три болта легли кучно, четвертый, пустой, чуть в стороне. Стрелки посмеялись над неловким аристократом, списав его неудачу на неумение. Никто и не подумал, что так кучно положить болты может только мастер. Арбалетчиков перебросили на другой участок. Михаил стал ждать.

* * *

Старый десятник Ерофей грозно отчитывал своих подчиненных стрельцов.

— Чего дурни ждали, удалью хвалились! У нас каждый чкеловек на счету, трудно было дощатый щит поднять? А теперь трое раненых. Хорошо, двое легко, а Васька, вон в грудь. Тегиляй от болта не спасет. От стрелы еще так-сяк, а от арбалета — нет! Вон, смотрите, доски и то почти насквозь пробиты! Кучно стрелял, гад, только непонятно в кого.

— Дядька, смотри, а зачем на болт веревка намотана, и на других буквицы выведены!

— Глазастый. Давайте ка, вынем эти болты и к воеводе.

Через час три болта лежали на столе у воеводы Афанасия Гагарина. Рядом с ним, разглядывая странные послания стояли его соратники, Василий Морозов и Федор Бутурлин.

— Что сие означает?

— Похоже на тайное послание. Стрелок отменный, три кучно положил, и все в щит. На каждом три слова — названия башен. Те башни и защищать и штурмовать сложно — узко, реки. Неужели шведы там штурм готовят?

— А зачем третий веревкой обмотан?

— Давайте размотаем, давай нож, Федор!